Первым обсуждался вопрос о завтрашних выборах постоянногокомитета Боулдера. Слово было предоставлено Фрэн Голдсмит.

Фрэн: «И Стью, и я согласились на том, что лучший способбыть избранным в постоянный комитет заключается в том, чтобы Матушка Абагейлподдержала весь наш список. Но теперь нам придется действовать иначе. Я несобираюсь предлагать вам какие-нибудь недемократические средства, но я хочу ещераз подчеркнуть, что каждый из нас должен быть уверен, что найдутся люди,которые выдвинут и поддержат его кандидатуру. Разумеется, мы не можем выдвигатьи поддерживать друг друга — это будет слишком похоже на мафию».

Глен: «Мы снова начинаем обсуждать проблемы морали, и хотя яуверен, что для всех нас эта тема исполнена неиссякаемого очарования, мнехотелось бы забыть о ней на ближайшие несколько месяцев».

Потом Глен сказал, что хочет выступить перед комитетом повопросу разведчиков, или шпионов, или как их еще назвать, но он предлагаетпровести заседание по этому вопросу девятнадцатого числа. Стью спросил, почемунельзя сделать это сейчас.

Глен: «Потому что девятнадцатого числа кого-то из нас можетздесь не оказаться. Кого-то могут забаллотировать. Конечно, это маловероятно,но никто не знает, как поведет себя большая группа людей, если их собрать водном месте. Нам следует быть максимально осторожными».

Было единогласно решено встретиться девятнадцатого числа —уже в качестве Постоянного Комитета — и обсудить проблему разведчиков… илишпионов… или как их еще назвать.

Стью было предоставлено слово по третьему вопросу,связанному с Матушкой Абагейл.

Стью: «Как вы все знаете, она ушла по своим собственнымпричинам. В записке написано, что она уходит на некоторое время, что означаетдовольно неопределенный срок, и что она вернется, если на то будет Божья воля.Все это внушает не слишком большие надежды. Мы искали ее уже три дня и необнаружили никаких следов. Мы не собираемся тащить ее насильно в город, еслиона не захочет, но если она лежит где-нибудь со сломанной ногой или безсознания, то это совсем другая ситуация. Часть проблемы заключается в том, чтонас слишком мало, чтобы обыскать все заросли в округе. Но другая часть проблемыимеет отношение к тому же, что замедляет нашу работу на электростанции. Речьидет об отсутствии организованности. Поэтому я прошу вашего разрешения внести вповестку дня завтрашнего митинга пункт об организации поисковых работ. И яхотел бы, чтобы ответственным за поиски был избран Гарольд Лаудер, так как идеяэта изначально принадлежит ему».

Глен сказал, что, по его мнению, через неделю от поисковогоотряда вряд ли придется ждать особо утешительных новостей. В конце концов,леди, о которой идет речь, уже исполнилось сто восемь лет. Комитет согласился сэтим соображением, а потом единогласно проголосовал за предложение Стью.Точности ради я должна добавить, что прозвучало несколько возражений противкандидатуры Гарольда Лаудера… но, как указал Стью, это была изначально егоидея, и не поставить его во главе поискового отряда — это все равно что датьему пощечину.

Ник: «Я снимаю свое возражение против кандидатуры Гарольда,но не отказываюсь от сомнений общего порядка. Просто он мне не очень нравится».

Ларри Андервуд предложил закончить собрание. Ральф поддержалего.

Принято единогласно.

Фрэнсис Голдсмит, секретарь».

На следующий вечер на митинг пришли почти все, и впервыеЛарри Андервуд, пробывший в Свободной Зоне только одну неделю, получилпредставление о том, насколько многочисленным становилось сообщество. Зал впарке Чатакуа был полон. Часть людей даже сидела в проходах, а некоторые стоялисзади. Впервые за то время, что он пробыл в Боулдере, весь день шел дождь.Мелкие капельки повисли в воздухе, и даже сквозь шум, производимый шестьюстамилюдьми, можно было слышать тихий шорох дождя. Внутри громче всего было слышнопостоянное шуршание бумаги. Люди разглядывали отпечатанные на мимеографеповестки дня, которые лежали на двух карточных столиках, поставленных у самоговхода.

Повестка дня гласила:

СВОБОДНАЯ ЗОНА БОУЛДЕРА

Повестка общего митинга 18 августа 1990 года

1. Зачтение и ратификация Конституции Соединенных ШтатовАмерики.

2. Зачтение и ратификация Билля о правах.

3. Избрание Постоянного Комитета из семи человек дляуправления Свободной Зоной Боулдера.

4. Наделение правом вето Абагейл Фримантл по кругу вопросов,перечень которых определят представители Свободной Зоны.

5. Создание Похоронного Комитета по крайней мере из двадцатичеловек для захоронения жертв эпидемии супергриппа в Боулдере.

6. Создание Комитета по Энергетике по крайней мере изшестидесяти человек, задачей которого будет возобновление подачи электроэнергиидо холодов.

7. Создание Поискового Комитета по крайней мере изпятнадцати человек, задачей которого будет определение местонахождения АбагейлФримантл, если это окажется возможным.

Стью прошел через сцену к кафедре, и его красный свитер исиние джинсы ярко сияли в неровном свете ламп, работавших от генератора,установленного Бредом Китченером и частью его команды. Где-то в центре залараздались аплодисменты, и Ларри цинично предположил, что они были организованыГленом Бэйтменом. Но в конце концов, это неважно. Первые жидкие хлопкипереросли в громовую овацию. Стью остановился у кафедры, и на лице у негопоявилось слегка удивленное выражение. К аплодисментам присоединились крикиодобрения и пронзительный свист.

Потом весь зал встал на ноги, и раздались крики: «Браво!Браво!» Стью поднял руки вверх, но овация не только не прекратилась, но сталараза в два громче. Ларри искоса глянул на Люси и увидел, что она неистовоаплодирует. Взгляд ее был обращен на Стью, а на губах ее блуждала зыбкая, норадостная улыбка. Она плакала.

Бреду и Ральфу удалось подсоединить к генератору и микрофон.Стью попытался заговорить, но голос его утонул в гуле непрекращающейся овации.

— Леди и джентльмены, не могли бы вы занять свои места…

Но они не могли. Грохот не прекращался. Ларри почувствовалболь в руках и опустил взгляд вниз. Он увидел, что аплодирует так же неистово,как и остальные.

— Леди и джентльмены…

«Мы аплодируем сами себе, — подумал Ларри. — Мы аплодируемтому, что мы здесь, что мы живы, что мы вместе. Может быть, мы приветствуемсвое новое коллективное «я». Здравствуй, Боулдер».

— Леди и джентльмены. Я был бы вам очень благодарен, если бывы заняли свои места.

Аплодисменты понемногу стали стихать.