Какое-то время Роланд наблюдал как улица движется навстречуКаллагэну. С дверями на берегу Западного моря дело обстояло несколько иначе: онсмотрел на мир глазами Эдди, Одетты, Джека Морта. Здесь он постоянно виделспину Каллагэна, а иногда, когда отец оборачивался, и его лицо.

Чтобы скоротать время, Роланд решил взглянуть на книги,которые так много значили для Келвина Тауэра, что спасение этих книг онпоставил условием их сотрудничества. На переплете первой, снятой Роландом сполки, проступал силуэт головы мужчины. Мужчина курил трубку, а на его головекрасовалась шапка, напоминающая егерскую. Корт носил очень похожую и Роланд, вдалеком детстве, полагал, что она куда более стильная, чем шляпа его отца, впятнах пота и с заскорузлыми тесемками. Слова были из нью-йоркского мира.Роланд думал, что легко их прочитает, но не тут-то было. Некоторые он такипрочитал, но далось ему это с огромным трудом.

— Сер-лок Хоунс, — озвучил он имя и фамилию, вынесенные напереплет. — Нет, Холмс. Как и у отца Одетты. Четыре… коротких… помана. Помана?Нет, первая буква эр. «Четыре коротких романа о Серлоке Холмсе». Он открылкнигу, уважительно прошелся рукой по титульной странице, вдыхая особый ароматхорошей бумаги. Название одного романа прочитал: «Знак четырех». В названияхостальных разобрал только два слова: «собака» и «этюд».

— Знак — это знамение, — сказал он себе. Когда начал считатьбуквы в названии книги, рассмеялся. Тут о девятнадцати речи не было. Поставилкнигу на место, взял другую, с солдатом на суперобложке. В названии разобралтолько одно слово «Мертвые». Взял третью, с целующимися мужчиной и женщиной.Да, в историях мужчины и женщины всегда целовались. Народу это нравилось. Онпоставил книгу на полку и повернулся к двери, посмотреть, как идут дела уКаллагэна. Его глаза широко раскрылись, когда он увидел, что отец находится вбольшом зале среди множества и книг и журналов, которые Эдди называл«Magda-seen»… впрочем, Роланд не знал, кто такая Магда, что такого она повидалаи почему об этом так много написано.[75]

Роланд взял новую книжку, улыбнулся, увидев картинку насупере. Церковь, на фоне заходящего красного солнца. Чем-то она напоминалацерковь Нашей Непорочной Госпожи. Открыл книгу, пролистнул. Множество слов, изкоторых он понимал, дай Бог, каждое четвертое. И уже собирался закрыть книгу,когда его взгляд за что-то зацепился. Вернее, что-то бросилось ему в глаза. Намгновение у Роланда перехватило дыхание.

Он замер, более не слыша колокольцев, не интересуясь большойкомнатой с книгами и журналами, в которой находился Каллагэн. Начал читатькнигу с церковью на супере. Вернее, пытался читать. Слова прыгали передглазами, не желали складываться в предложения. Но, боги! Если он действительноэто увидел…

Интуиция подсказывала, что у него в руках ключ. Но к какойдвери?

Он не знал, не мог прочитать, потому что не хватало знакомыхслов. А книга в руках буквально запела. Роланд подумал, что она, возможно,схожа с розой…

…но розы бывали черными.

9

— Роланд, я его нашел. Ист-Стоунэм, маленький городок вцентральной части Мэна, в сорока милях от Портленда и… — он замечал,присмотревшись к стрелку. — Что случилось.

— Колокольца достали, — быстро ответил Роланд. — Даже спулями в ушах, — дверь уже закрылась, мелодия колокольцев смолкла, оставалисьтолько голоса. В данный момент отец Каллагэна спрашивал, думает ли Донни, чтомальчику-христианину следует приносить в дом журналы, которые он нашел под егокроватью, и что бы случилось, если б их нашла его мать? Так что, когда Роландпредложил покинуть пещеру, Каллагэн мог только приветствовать его слова.Слишком уж хорошо он помнил тот разговор с отцом. Закончился разговор тем, чтоони вместе помолились у изножия его кровати, а три номера «Плейбоя» отправилисьв мусоросжигательную печь.

Роланд сунул ящик в Черным Тринадцатым в розовый мешок,завязал последний, убрал за шкаф Тауэра с его наиболее ценными книгами. Книгу сцерковью на суперобложке, он еще раньше поставил на полку, но перевернул, чтобыпотом легко найти.

Они вышли из пещеры, постояли бок обок, глубоко вдыхаячистый воздух.

— Ты уверен, что дело только в колокольцах? — спросилКаллагэн. — Слушай, ты выглядишь так, будто только что увидел призрака.

— Колокольцы, сопровождающие Прыжок, хуже любого призрака, —ответил Роланд. Возможно, говорил правду, может, и нет, но в любом случае, егоответ устроил Каллагэна. Когда они двинулись вниз по тропе, Роланд вспомнил обобещании, которое дал остальным и, что более важно, себе: больше никакихсекретов внутри ка-тета. Как же быстро он научился нарушать обещания! Но ончувствовал, что поступает правильно. Он знал некоторые из имен, упомянутых вкниге. Другие узнают их, но позже. Узнают, если возникнет такая необходимость,если он не ошибся в важности этой книге. А сейчас она только отвлекла бы их оннадвигающейся битвы с Волками. Если они победят, тогда, возможно…

— Роланд, тебе нехорошо?

— Да нет же, — он хлопнул Каллагэна по плечу. Остальныетакже смогут прочитать эту книгу, понять, о чем речь. Может, изложенная в книгеистория всего лишь история… но бывает, когда истории…

— Отец?

— Да, Роланд?

— Роман — это история, не так ли? Выдуманная история?

— Да, только длинная.

— Но выдуманная.

— Да, вся беллетристика — выдуманные истории.

Роланд задумался. «Чарли Чу-Чу» — тоже выдуманная история,только выяснилось, что во многих моментах, жизненно важных моментах, никакаяэто не выдумка. И имя и фамилия автора поменялись. Существовало множествомиров, сцепленных воедино Башней. Возможно…

Нет, сейчас для этих мыслей просто нет времени.

— Расскажи мне о городе, куда поехали Тауэр и его друг, —попросил Роланд.

— Сказать мне особенно нечего. Я нашел его в одном изтелефонных справочников штата Мэн. И упрощенная карта почтовых индексовподсказала, где он находится.

— Хорошо. Это очень хорошо.

— Роланд, ты в порядке?

«Calla, — подумал Роланд. — Callahan». Он заставил себяулыбнуться. Заставил себя вновь хлопнуть Каллагэна по плечу.

— Все отлично. Пора возвращаться в город.

1

Тиан никогда не в жизни не испытывал большего испуга, чем втот момент, когда подошел к краю сцены Павильона и посмотрел на собравшихсяжителей Кальи Брин Стерджис. Он знал, что на собрание пришло чуть большешестисот человек, максимум, семьсот, но толпа казалось огромной, а напряженнаятишина нервировала. Он нашел взглядом свою жену, в надежде успокоиться, но спокойнееему не стало. Осунувшееся, темное, лицо Залии больше напоминало лицо старухи,чем женщины, находящейся в детородном возрасте.