прямо почти по-хозяйски, хмыкнула. Высшее руководство одобрило, что называется. А я аж мурашками в этот момент покрылся. Хорошо, что рыжая в этот момент отвлеклась на что-то и не заметила этого взгляда. Я-то уж едва его выдержал с предполагаемым для почти тридцатилетнего мужика достоинством. А уж про эту девочку, пусть и строящую из себя с переменным успехом пацанку, я такого бы точно не сказал.

Какая же Вы, Виола, все-таки хищница. Грациозная и смертоносная. Ваш взгляд действительно обладает какими-то гипнотическими свойствами. Даже не знаю, не будь в этом лагере Алисы, сам бы верняк попался, как беспомощный зайчонок в змеиную ловушку.

— Блин, у второго отряда зефир, оказывается, был, — вырвала меня из размышлений девушка, когда Ольга всех построила в ряд и дала отмашку продолжать шествие. — А нам — шиш. Нормальная вообще история?

— А тебе, смотрю, лишь бы поесть, — смеюсь.

— Дурак! — делано обижается Алиса, стукнув меня свободной рукой.

— Да и вообще, — продолжаю я, держа оборону. — Кто мешал самим проявить инициативу? Договориться с вожатой, чтоб нам хотя бы ту же картошку выделили с барского плеча? Что-то я не видел ни у кого особого рвения, у тебя в том числе, хочу заметить.

Алиса закипела и, выдернув руку, зашагала рядом, картинно отвернувшись. Не вынесла душа поэта позора мелочных обид. Ну, как говорится, и ладно. Все равно она, как и я, никуда не уйдет. А что касается ее взбалмошного характера… Пожалуй, я уже свыкся.

До лагеря добрались без происшествий. В целом, это не стало каким-то откровением — чтобы хоть как-то повредиться на нашем маршруте — это нужно было очень сильно постараться. Хотя отдельные личности очень сильно пытались, но об этом история умалчивает.

— Всех участников мероприятия попрошу выйти из строя, остальных вожатые сопроводят до умывальников и по койкам, — без особой охоты скомандовала Ольга Дмитриевна.

Мы с Алисой тут же сделали шаг вперед. Вместе с нами вышли Алена, и, внезапно, почти весь наш отряд за исключением Шурика, Феди с Толей, и, на мою искреннюю радость, Жени, которую до этого усиленно пытался дергать за рукав грустный Электроник. Однако библиотекарша, несмотря на все его старания, не проявила желания участвовать в этой самодеятельности.

Кого благодарить за это чудо?

— Девять человек, — быстро пробежалась по нам глазами Ольга. — Замечательно. В столовой ничего не красть, не ломать, вести себя прилично. Иначе… Славяна, все под твою ответственность!

Активистка бодро кивнула, и вожатая после этого удалилась, предварительно просверлив взглядом каждого из нас. Звякнув ключами, Славя повела всю нашу толпу следом за ней. Я уже было направился за ней, как меня довольно резко одернула Алиса.

— Ты не говорил, что колхозница тоже с нами будет, — прошипела та, сражаясь с собственным замешательством.

— Мне казалось, что это логично, — пожал я плечами в ответ. — Иначе как бы мы законным образом проникли бы в столовую в такое время?

— Ох, ну простите, что я такая тугодумка! — развела руками рыжая и круто развернулась на каблуках. — Я отчаливаю. Спокойной ночи, Максим.

Не понял. Это еще что за цыганочка с выпадом?

— Стоять! — теперь была уже моя очередь схватить ее за локоть, круто развернув к себе. — Алис, что за детский сад? Мне казалось, что у вас более-менее наладились отношения после наших совместных поисков Ульяны.

— Тогда тебе явно стоит очки поменять, раз ты в них ничего не видишь, — огрызнулась та.

— Господи, Баранкин, да будь ты человеком, а! — терпение мое явно сейчас дало трещину. — Я же тебя не заставляю с ней подружками становиться. От того, что вы проведете вечер не на расстоянии пушечного выстрела друг от друга, твоя гордость не пострадает.

Алиса смотрела мне прямо в глаза, едва ли не прожигая меня взглядом. А я даже если бы и захотел — не смог бы отвернуться. Алиса это поняла и даже как-то в одночасье сникла.

— Да она опять выделываться начнет, она всегда так делает… — насупилась девушка.

— Не начнет, — я успокаивающе провел ладонью по ее щеке. — Я даю тебе слово пионера.

— Да засунь ты себе это слово… — повторно взорвалась Алиса, но я, окончательно уставший от всего этого спектакля, в наглую подцепил ее за талию и поволок в сторону столовой, совершенно игнорируя ее активные попытки в протест. Нет уж, рыжая, нет у тебя еще методов против Кости Сапрыкина.

— А ну пусти, наглая морда! — извивалась рыжая. — Я кричать буду! Гитарой зашибу!

— Кричи, — вздохнул я. — Привлеки внимание всего лагеря. Отличное решение проблемы. Сейчас на твои вопли прибежит Панамка и разгонит весь наш Цирк дю Солей. Аленка, поди, расстроится…

Запрещенный прием, на самом-то деле. Но, главное, что рабочий.

— Ага, расстроится, — пробубнила девушка, явно нехотя ослабляя сопротивление. — Да все, хорош меня лапать, не убегу я! Но учти, что я это делаю только ради Алены. А не потому, что ты меня попросил. И я уйду, как только расскажу свою историю, усек?

— Кристально, — кивнул я, выпуская из рук рыжую тучку.

Ладно, с боем, но хоть какого-то положительного результата я смог добиться. Настаивать на чем-то большем сейчас — окончательно ее сейчас выбесить и потерять на этот вечер. Чего мне очень так-то не хотелось бы. Пусть уходит после своей истории. Утром, если повезет, проснется у девочки совесть.

Где-то вдалеке послышался слабое уханье совы. Чудесно. Лагерь милостиво подкидывает атмосферы в этот томный вечер. Значит, все должно пройти просто отлично.

В столовой уже были зажжены свечи. Электроник с Дэнчиком активно сдвигали столы со стульями, образуя эдакий квадрат, чтобы мы всей гурьбой расселись друг напротив друга. Стоило нам войти, как к нам тут же подскочила Аленка.

— А вы чего так долго? — живо спросила та.

— Ильича потерял, — монотонно ответил я. — Алиса искать помогала.

Рыжая уставилась на меня удивленным взглядом, на который я слабо подмигнул. Ага, не ожидала, поди. Ничего-ничего, совесть — такая штука, рано или поздно у каждого проснется. Даже у меня… когда-нибудь.

— Поняла, — кивнула Аленка. — Ладно, проходите, присаживайтесь. Готовы к порции мурашек?

— Естественно, — буркнула Алиса, проходя к столу и облегченно падая на свободный стул, стараясь не смотреть никому в глаза. Заметил, что Сыроежкин при ее приближении аж весь съежился. Хотя никаких признаков враждебности Алиса честно старалась не проявлять. Даже на приветливо улыбнувшуюся ей Славю никак не отреагировала.

«Вот что значит когда у страха глаза велики», — подумал я, присаживаясь рядом с рыжей.

— Что ж, — протянула Алена, закрывая скрипучую столовскую дверь. Повернулась к нам и продолжила тихим, приглушенным голосом. — Каждый лагерь хранит в себе много мрачных преданий… Эммм… —