что нам всем пришло сегодня странное письмо. Читайте. Ты, девочка, тоже читай. Насколько я знаю племяша, ты тоже станешь частью семьи. Поэтому и тебя это дело касается.

Сдвинув свободные кресла, Харелт и Лейтис принялись читать. Письмо и правда оказалось необычным. Император требовал сегодняшним вечером срочно прибыть к нему во дворец. Причём звали мужчин не только впрямую принадлежащих к клану, но и таких, как дядя Харелта. То есть имеющих связи с правящей династией через родство.

– И отказаться мы не имеем права, – прокомментировал Доннаха.

Лейтис вдруг охнула, на мгновение осела в кресле. Но не успели остальные броситься к девушке, даже задать вопрос, что случилось, как Лейтис сама ответила:

– Харелт. Ты обязательно должен там быть? Я… У меня нет способностей провидицы, но я вдруг почувствовала, что над кем-то в этой комнате повис чёрный полог. Полог Небытия. И он пройдёт совсем рядом с тобой.

– Интересно… – протянул дядя Харелта. – Но любое увиденное будущее – лишь вероятность. Вопрос, насколько высокая…

Харелт взял ладони девушки в свои и принялся их растирать: от непонятного видения пальцы Лейтис закоченели, словно на морозе, и теперь мелко дрожали. Не отрываясь от лечебной процедуры, ответил:

– Несколько лет назад мне был предсказан Узел судьбы. Предсказан сильной видящей. Это жена Дугала, вы её знаете. – Доннаха кивнул. – Так вот, она предсказала, что моя встреча с Лейтис обязательно повлияет на судьбы многих людей. Встреча произошла, Узел – где-то сейчас. Так не связан ли с ним визит во дворец?

Лорд Малколм кивнул и добавил:

– Когда мы обсуждали ваше путешествие с твоим отцом, девочка, кер Ислуин говорил, что вас с Харелтом объединяет какая-то необычная связь. И возможности у этой связи могут быть любые. Поэтому к твоим словам надо обязательно прислушаться.

– Тогда так, – решительно скомандовал Доннаха. – Не пойти мы не можем. Но к возможным неприятностям стоит подготовиться. Самое вероятное – это попытка покушения на Дайва. Гибель императора сейчас вызовет очень нехорошие последствия в стране, особенно учитывая некоторые события на юге и востоке Империи, – генерал и лорд Малколм переглянулись и кивнули чему-то известному лишь им двоим. – С учётом того, что канцлера и Хранящего покой в столице как раз нет, самое время попытаться раздуть смуту и повлиять на выбор наследника.

– Во дворце полно гвардейцев… – начала было леди Хаттан.

Мужчины на это дружно фыркнули, а Доннаха добавил:

– Картонные солдатики. Если бы не люди Раттрея, которые отрезают все попытки ещё на подходах к дворцу… Но если верить предчувствию Лейтис – кто-то сумеет их переиграть. Сделаем так. Раз Дайв вспомнил про один обычай из Книги рода, то мы вспомним другой. На зов-собрание главы клана свободные мужчины клана имеют право пройти с оружием и без досмотра посторонними. Я передам, пусть все озаботятся не только парадными камзолами, и не оставляют ничего в комнате рядом с залом аудиенций.

– Император может возразить. Он… – задумался Харелт.

– Ничего, – резко оборвал молодого человека генерал. – Мы ему напомним, что воля собрания старейшин клана тоже имеет вес. И что лорд Малколм последним собранием назначен до коронации нового императора Хранителем традиции, – Доннаха посмотрел на открывшего рот от удивления Харелта. – Не знал? Теперь знаешь, – генерал встал. – Жду вас вечером у парадного входа во дворец.

***

Судя по всему, дворцовой охране тоже что-то было известно, так как число патрулей в дворцовом саду удвоили, да и на всех постах стояли не как обычно по два солдата – а по четыре гвардейца.

Из-за повышенных мер безопасности и случилось досадное недоразумение. Доннаха и оба Хаттана подъехали первыми, ждать на улице не захотели... На входе их остановили гвардейцы, и командовавший патрулём десятник потребовал:

– Любой входящий во дворец не имеет права входить с оружием. Только гвардия, это к безопасности императора. Требую оставить мечи нам и подвергнуться проверке.

В ответ лорд Малколм удивлённо посмотрел на стражника так, будто перед ним стоял обряженный в доспехи заморский зверь слон. Имевшие титул лорда и их наследники имели право входить во дворец при оружии. Все, кто входит в императорский клан, при посещении дворца приравниваются к лордам.

– Милейший, не надоело ли доблестному гвардейцу служить в столице? – поинтересовался Доннаха.

Стремление выполнить приказ дословно в молоденьком служаке перевесило. Десятник попытался поднять тревогу, приказал своим солдатам арестовать нарушителей… На счастье в этот момент подбежал начальник стражи всего южного крыла. Сразу поняв, кто перед ним, легат покраснел от гнева:

– Я приношу извинения. Пропускать всех идущих в Малый зал беспрепятственно. Десятнику благодарность за точное исполнение приказа.

Парень вжал голову в плечи: было понятно, что «благодарность» легата запомнится излишне бдительному солдату надолго.

Инцидент был исчерпан… но осадок остался, поэтому Доннаха приказал Харелту:

– Задержишься возле входа и проследишь. Вдруг у нас найдётся ещё один любитель точного исполнения приказов.

В Малый тронный зал младший Хаттан вошёл последним. Зал был небольшой, всего двадцать метров в длину, поэтому пять десятков приглашённых гостей, патриарх Брадан вместе с двумя монахами-телохранителями и несколько непонятно зачем оказавшихся здесь придворных создавали ощущение огромной, непривычной для императорского приёма толпы. Харелта больше поразило другое. Стены от пола до потолка были завешаны гобеленами с изображениями сцен из жизни пророков и святых. А ведь для этого пришлось отдельные гобелены аккуратно сшивать. Да и на золочёных люстрах висели украшенные блёстками широкие ленты с изречениями из Книги Единого. Даже для Дайва Первого такая дорогая забава была излишеством. Особенно если вспомнить, что религиозностью император никогда не отличался.

Для подобных украшений могла быть и ещё одна причина. Изображения святых и картинки с житиями пророков обязательно вешали, если рождался ребёнок… Но эту идею Харелт отбросил сразу. Случайно он знал то, что было известно пока главному дворцовому лекарю, старейшинам семей императорского клана и больше никому: детей у Дайва Первого быть не могло. Однако никакого разумного объяснения в голову не приходило. Причём судя по взглядам, которыми перебрасывались отец и Доннаха, и остальным тоже. Но придумать ещё какое-нибудь объяснение Харелт не успел. Появился герольд-глашатай и объявил: сейчас войдёт император.

Странности на этом продолжились. Из дверей в противоположном торце залы вынесли не одно, а два кресла. При этом жены, которая могла бы занять второе место, у Дайва не было. Император вошёл почти вслед за слугами, и