записал от нее в 1934 г. и В. П. Чужимов, но текст этой первой записи не сохранился. Другие былины исполнить она тогда отказалась, ссылаясь на то, что «грех» их петь.

По словам Н. Ф. Поповой, покойная ее сестра Марья (мать сказительницы Серафимы Яковлевны Седуновой) знала от отца несколько старин, однако не певала их. От брата Василия Федоровича Н. Ф. Попова былин совсем не слыхала.

150

[ДУНАЙ]

Красно солнышко катится да ко западу,

Ай да што ко западу солнышко да за́кату,

Да Владимера-то пир идет да на радости,

Ай да што на многие князи и на думных бо́яров,

5 А да што на руських могуцих на бога́тырей,

Ай да што на тех же поле́ниц на приудалыя,

Э да што на тех же на хресьянушек о да прожитосьних.

Ай да ишо вси-ти на пиру они сидя пьют и едят,

А да они вси-ти на пиру они си́дят и кушают,

10 Ай да они беленьку лебёдушку си́дя рушают,

Да они все же на пиру сидят пьяны и веселы,

Ай да они вси же да на пиру си́дя расхвастались:

И да што иной сидит хвастает широки́м-от двором,

Ай да што иной-от сидит и хвастает да добры́м конем,

15 А да што иной-от сидит хвастает да золотой казной,

А да што глупой сидит и хвастаёт молодой женой,

Ай да што безумный сидит хвастает родной сестрой.

А да што Владимир-князь во комнаты да похаживат,

Да он ведь тросточкой ходит покалачиват,

20 А да он ведь буйной-то головушкой да покачиват,

А да ведь он русыма кудрями да принатряхиват,

А да он ведь сам то говорил да таковы слова:

«А да уж вы гой еси, князи, вы думни бо́яры,

А да уж гой еси, руськие могучие да бога́тыри,

25 И да уж вы гой еси, кресьянушки прожитошны,

Ай да вы не знаете ли мене, братцы, да обручени́цю,

Да был обру́чницю мне да супротивницу?

Да еще беленько-то личико было бело снег,

Да уж как щечки-то у ей были маков цвет,

30 Да ишо ясны-ти были очи ясны, как у сокола,

А да еще черны-то брови, как у соболя,

А да што походоцка была да у ей эй пави́ная,

А да тиха рець-то была бы лебединая,

А да уж возрастом была не малая, умом крепка,

35 А да ещо было бы кого бы мне назвать княгиною,

А да што княгиною назвать было, царицёю».

А ишо старшей хоронится за середнего,

А да еще средьней-ёт хоронитсё за младшого,

А да што от младшего боярина ответа нет.

40 А да говорил князь Владимир во второй нако́н,

А да што говорил Владимир да во трете́й нако́н,

А да всё ведь старшой-от хоронится за середнёго,

А да ешо средней-от хоронится за младшего,

А да што от младшего боярина ответа нет.

45 От тут соходит-то со скамейки-то белоду́бовой,

Говорил тогды удалой да доброй молодец:

«Сблагослови-ко мне, князь Владимир, да слово вымолвить

И благослови мне, князь Владимир, да рець говорить,

И да не моги-ка мне за слово да головы сказнить,

50 И да ты моги меня за слово да помиловать».

А да говорил-то князь Владимир да таковы слова:

«А да говори-тко-се тебе-ка што надобно».

— «А да уж я знаю тебе да обручницу,

Да я обручнецу тебе знаю, супротивницю».

55 Да у того же короля-то земли, земли Задонецкой,

А да уж как есть-то у его есть это две доцери,

Што старшу-то зовут Настасья-королевична,

А да еше младшу-то зовут Апраксе́я-королевична.

А да Настасья-то она не твоя слега́,

60 А да не твоя-то Настасья и не тебе вёрстна́,

А да Опраксея она-то будет твоя слега́,

А да што твоя она слега́ и тебе вёрстна:

А да еще беленько-то лицо у ей, как белый снег,

А да еще щецки те у ей, как ведь маков цвет,

65 Да ешо ясны те очи, будто у сокола,

Еше те черны у ей брови да у соболя,

А да походоцка-то у ей да павиная,

А да еще реци-та у ей как лебединая,

А да ешо возрастом немалая и умом крепка,

70 А да ешо было можно ей назвать да княгиною,

Ишо можно ей назвать да всё царицею.

151

[ЧУРИЛА ПЛЁНКОВИЧ]

Нападала порошиця снегу белого,

Шло-то прошло два прохожего,

Два брателка крестового.

В первую голову Чурилушка сын Плё́нкович,

5 В втору голову — Олешенька Попович.

Чурилушка шел-то к широку́ двору,

К широку́ двору к Переметьеву,

А Олешенька-то шел во божью́ церкву.

Он крест-то кладёт по-писа́ному,

10 Поклон ведё по-уцёному,

Кланяетце на все четыре стороны:

«Здраствуйте, попы-отцы духовные,

Прицетники церковные.

Здраствуй, Перемёт сын Васильевич,

15 Стоишь ты во божье́й церквы́,

Пришел к твоей молодой жены долгожданый гость,

Долгожданый гость, старопрежний друг,

Чурилушко Плё́нковиц».

Он и запошел из церкви Перемётушка:

20 «Ссеку-то я у Чурилушки голову».

Плё́нкович заходит на крылечушко,

Дерьгат за реме́шок семишо́лковый,

Брякает за колечушко сере́бряное.

Услыхала девочка кухарочка,

25 Любима Переметьева племянница,

Открыла окошецько немножечко:

«Кто стоит на прекрасном на крылечушке,

Кто дерьгат за реме́шок семишо́лковый,

Кто брякает за колечушко сере́бряно?»

30 Спрашивал Чурилушко Плё́нкович:

«Где у тебя дядюшка родимый?»

— «Дядюшка ушел во божью́ церкву́,

Ушел-то он ко ранной заутрени».

— «А где у тебя тётенька родимая?»

35 — Тётенька у меня в задней горницы».

(Тут она и побежала говорить).

Перемёт пришел, тоже забрякал за колечушко. Они-то этого не чули. Племянница не отворила, пришла, сказала. Она (жена Перемёта, — Ред.) и спрятала, а она (племянница, — Ред.) побежала, открыла. А у его (Чурилы, — Ред.) было всё развешено, сибирочка и другое.