белой башни, которые готовили нападение на оплот тьмы уже давно. Но, как это уже было заведено, в белой башне строились не только планы, но также исполнялись какие-то личные прихоти. А потому, пока большинство белых магов было занято удовлетворением своих плотских желаний, Тул беспрепятственно проникал к ним и спутывал все планы, таким образом каждый раз отодвигая толнор, когда белая башня двинется в поход против тьмы на юге. К тому времени в оплоте света царил сплошной беспорядок. После того, как основатель и руководитель белой башни умер от старости (не успевал поддерживать магические силы в такт своему старению), их главой стал другой чародей, очень ветренный и властолюбивый. Чтобы подчеркнуть свою важность, он даже принял титул архимага, сравнив себя с великим пилигримом, о котором ходят легенды. И со сменой власти беспорядка в белой башне только лишь прибавилось. А потому никого не волновало то, что по их помещениям блуждает незнакомец. «Раз он тут, — легкомысленно предполагали они, — И раз он носит белую мантию, значит, свой. А иначе он тут даже не оказался бы». Да, в то время как чёрная башня утопала в своих интригах, белая копошилась в своих. Но Тул всё же не был легкомысленным. Он действовал осторожно и незаметно. Настолько незаметно, что даже Влад не знал о его делах. А, когда некромант был раскрыт, беломаги, наконец-то, обратили взоры со своих желаний на тот бардак, что они развели у себя. Влада след уже простыл, и дотянуться до него они уже не могли. Нечто подобное могло произойти и с Тулом. Используя свой разум, он мог бы избежать столкновения с разъярёнными чародеями. Для этого у него были все шансы. Это человек своей жизнью доказал, что даже не-маг, но с мозгами мог быть сильнее мага без них. Привыкшие думать, как младенцы, обитатели белой башни всегда упускали его. Им ни за что не подобраться к Тулу. Но случилось то, чего он никак не ожидал — Крис предал его. Единственный человек, которому доверял Тул, пожертвовал им, выдав разъярённым беломагам своего друга. «За что, Крис? Мы ведь вместе вершили великое дело. Почему ты реши уничтожить меня?» Ответ его друга был полон безумия: «Ты свершил своё предназначение. Теперь ты должен уйти. Такова жизнь — мы всегда кого-то теряем. И теперь пришло время миру лишится ещё и тебя» Что бы это могло значить? Разве Крису кто-то угрожал? Разве к нему пришли чародеи и стали требовать выдать Тула? Нет. А даже если бы что-то пошло не так, разве не было великое множество иных исходов? Разве нельзя было поступить иначе? Что за помутнение рассудка? Что за глупые измышления выразил Крис? То было лишь безумием, не иначе.

И вот, теперь душа Тула устремила свой незрячий взор в пустоту, а неслышный глас умолял тех, кто собрались перед ним, чтобы они освободили его. И Константин низринул воскрешающую силу смерти на призрака, что был привязан к тому праху, что лежал в земле, ведь в припадке бешенства светлые чародеи уничтожили его так, что от Тула остались только лишь воспоминания, из-за чего могила этого человека была пуста. В ней был похоронен зелёный клинок, который при себе всегда носил Тул. Так что под действием силы Константина во тьму этого мира явился зера Тул, чтобы больше никогда не знать забвения. Он первейший из тех, кто захоронен тут, имеет право вернуться, чтобы продолжить свою борьбу. Наши разумы и силы объединились в Пустоте, и воинство, ведомое Бэйном на суд, стало гораздо сильнее. После этого Луркеция, Лукас и Алиса последовали за Константином и также низринули свои силы на это поле могил, так что зора оплетала зеры, соединяла их с костями и плотью, а после выволакивала их на поверхность из-под земли. И пятеро бессмертных созерцали за тем, как восстают жители Лордиалеха, как возвращаются те, кто возводили столицу, чтобы приступить к её уничтожению. Всё это происходило в блаженной тишине и желанном спокойствии. Но вот только эту тишину и это спокойствие прервал хаос, который начал распространяться по лесу. Деревья, который стояли стеной вокруг этого погоста, вдруг зашелестели, будто бы гонимые тревожным ветром, хотя вокруг его не было. Однако все бессмертные видели, что таким образом в движение пришла иная сила, что обитала в этой чаще. Весь лес неспокойно воротился из стороны в сторону, выказывая свою неприязнь к тем, кто сейчас тут собрались. И спустя какое-то время из-под сводов высоких крон стали выходить они — дулы. Скрепя своими деревянными телами и шелестя листьями у себя под корнями, они довольно нерасторопно выбирались из своего укрытия. Один из них заговорил свои скрипучим голосом практически нараспев. И его слова, как и раньше, звучали на древнем наречии богов: «Враги жизни! Творения тьмы! Мы уничтожим вас! Вы уже начали свои тёмные дела! Соседний лес умер и стал ужасом! В нём больше не осталось места для жизни! Кругом враги! Одни приходят с топорами! Другие со смертью! Уничтожить! Уничтожить! Уничтожать!» Бессмертные видели, как сильно кипела жизнь в их телах, как она бурлила и переливалась через край. Точно так же она бурлила в тех, кто поддался нечестию. По всему было видно, что и древние обитатели здешних лесов, хранители этого места поддались скверне людей, что в их душах также поселилось нечестие. К сожалению, всё то же самое наблюдалось и в других частях мира. Там, где встречались дулы, обязательно происходило сражение. Все они кричали нечто подобное и кидались в битву. Любые попытки вразумить их не увенчивались успехом. Так было и здесь. Лукреция вышла вперёд и, отвечая им на древнем наречии, принялась предупреждать их, чтобы они отступили, а иначе пламя смерти заберёт жизни. Однако они, как все другие дулы, отказывались слушаться, а лишь безумно напирали на бессмертных, твердя одно и то же. Но предупреждение было дано, а, значит, зордалоды, менги, тесары и зеры могли приступить к их уничтожению. Из бессмертных душ вырвалось зелёное пламя смерти, которое двинулось навстречу дулам. Чародеи направляли этот поток так, чтобы никого из древесных стражей не осталось в живых. Сокрушив их всех не опушке, зора устремился дальше, вглубь леса, потому что дулов было очень много. Следом за губительной волной силы была направлена созидающая, так что вторая волна зелёного пламени вместо причинения разрушений несла воскрешение. Мятежные души древних существ, познав покой, очищались от безумия, которое владело ими. А новый дух, вложенный в них, даровал им иное существование, так что мёртвые