требующийся для ее приобретения. Иными словами, в данном случае предельная покупка является безразличной для покупателя. Полезность же самой вещи, входящей в состав предельной покупки, А. Маршалл называл предельной полезностью. Стало быть, предельная полезность трактовалась им как свойство, присущее вещи, приобретаемой покупателем. Указывая на это свойство, А. Маршалл писал: «А полезность его предельной покупки можно назвать предельной полезностью этой вещи для него. Если же человек, вместо того чтобы купить вещь, изготовляет ее сам, предельную полезность составляет полезность того ее количества, которое он сочтет целесообразным изготовить. Таким образом, приведенный здесь закон может быть выражен в следующих словах: предельная полезность какой-либо вещи для всякого человека убывает с каждым приростом ее количества, которым он уже располагает».[1294]

Согласно А. Маршаллу, для правильного понимания закона убывающей полезности необходимо, однако, иметь в виду содержащееся в нем скрытое условие, которое требует пояснения. Оно заключается в том, что при рассмотрении действия данного закона нужно абстрагироваться от временного фактора, который оказывает существенное влияние на те или иные изменения в характере и вкусах самого человека, предполагая, что этот характер и эти вкусы остаются неизменными. Напротив, если предположить, что такие изменения имеют место, то возникают явления, противоречащие закону убывающей полезности. Так, потребность в музыке, в вине и т. п. может возрастать в течение определенного промежутка времени. Но эти явления не опровергают закона убывающей полезности, ибо он действует в каждый данный момент времени и при строго определенном условии, а именно неизменности характера потребительского поведения человека, его желаний и стремлений.[1295]

Таким образом, А. Маршалл стремился показать, что закон убывающей полезности играет ключевую роль в регулировании потребительского спроса. При этом предельная полезность трактовалась им в двух взаимосвязанных аспектах: во-первых, как субъективное свойство человеческой природы, выражающее степень насыщения потребностей, или дополнительную полезность (пользу), величина которой уменьшается по мере роста потребления каждой последующей единицы какой-либо вещи из данного прироста ее запаса; во-вторых, как объективное свойство самой вещи, полезность которой для всякого человека определяется предельной покупкой и величина полезности которой убывает с каждым приростом количества этой вещи, находящейся в его распоряжении. Но и в том, и в другом случае данная трактовка покоится на теории предельной полезности, основным законом которой является первый закон Г. Госсена.

Вместе с тем А. Маршалл предпринял попытку выразить закон убывающей полезности в денежных ценах. В качестве иллюстрации он привел следующий пример. Возьмем такой товар, как чай, на который существует постоянный спрос и который можно покупать в малых количествах. Предположим, что фунт чая известного качества можно приобрести за 2 шилл. Некто согласен скорее заплатить один раз в год 10 шилл. за единственный фунт, чем вовсе обходиться без чая; но в то же время, если бы он мог получить любое количество чая даром, то он, допустим, употребил бы не более 30 фунтов в течение года. В действительности, однако, он покупает, скажем, 10 фунтов в год, т. е. разница между удовлетворением от покупки 9 и 10 фунтов вполне достаточна, чтобы он согласился уплатить 2 шилл. за фунт. Но то обстоятельство, что он не покупает 11-й фунт, показывает, что он не считает последний для себя настолько ценным, чтобы производить дополнительный расход в 2 шилл. «Иными словами, 2 шилл. за фунт образуют для него меру полезности чая, меру, которая ставит предел, или границу, или конец его покупкам; этой мерой и определяется для него предельная полезность чая. Если цену, которую он готов уплатить за каждый фунт чая, назвать его ценой спроса, то 2 шилл. – это его предельная цена спроса.

Наш закон, следовательно, можно изложить следующим образом: чем большим количеством какой-либо вещи человек обладает, тем меньше, при прочих равных условиях (т. е. при равенстве покупательной силы денег и при равном количестве денег в его распоряжении), будет цена, которую он готов уплатить за небольшое дополнительное ее количество, или, другими словами, его предельная цена спроса на нее снижается.

Его спрос становится эффективным лишь тогда, когда цена, которую он согласен заплатить, достигает уровня, при котором продавцы согласны продавать».[1296]

Приведенные высказывания свидетельствуют о том, что А. Маршалл не только выражал закон убывающей полезности в денежных ценах, но и выводил этот закон из существующих цен. Придавая решающее значение предельной покупке, А. Маршалл утверждал, что она зависит от двух факторов: во-первых, от количества какой-либо вещи, которой располагает человек в данный момент времени (при наличии вышеуказанных условий); во-вторых, от предельной цены той вещи, на которую предъявляется спрос. Последний становится эффективным лишь в том случае, когда устанавливается именно эта предельная цена, определяемая, в свою очередь, предельной полезностью самой вещи, что предполагает совпадение интересов покупателей и продавцов. Таким образом, получался порочный круг: с одной стороны, предельная полезность вещи, на которую предъявляется спрос, выводилась из предельной цены этой вещи; с другой стороны, предельная цена покупаемой вещи определялась ее предельной полезностью.

Игнорируя это обстоятельство, А. Маршалл отмечал, что до сих пор еще не принимались в расчет изменения в предельной полезности денег, которую он отождествлял с покупательной способностью последних. В этой связи А. Маршалл писал: «В один и тот же момент, при неизменном объеме материальных ресурсов индивидуума предельная полезность денег для него составляет фиксированную величину, вследствие чего цены, которые он готов заплатить за два товара, находятся между собой в таком же отношении, как и полезности этих двух товаров».[1297]

Поэтому для того, чтобы побудить отдельного индивидуума купить тот или иной товар, последний должен обладать большей полезностью для этого индивидуума, если он не богат, а беден. Это означает, что предельная полезность денег для бедного человека всегда больше, чем для богатого. Например, клерк с жалованием в 100 ф. ст. в год будет ходить на службу пешком при более сильном дожде, чем клерк с жалованием в 300 ф. ст. в год. Хотя при этом полезность или выгода, оцениваемая более бедным человеком суммой в 2 пенса, больше, чем та, которая оценивается более богатым человеком, все же, если последний совершит в год 100 поездок на службу, а бедный человек лишь 20 поездок, полезность сотой поездки, предпринять которую склонен более богатый человек, измеряется для него двумя пенсами, а полезность двадцатой поездки, которую согласится предпринять более бедный человек, измеряется для него также двумя пенсами. В результате для каждого из них предельная полезность оценивается в 2 пенса, но эта полезность для бедного человека намного больше, чем для богатого человека. «Иными словами, чем богаче становится человек, тем меньше для него предельная полезность