– Зачем мне вода? – недоумевала Ольга.

Но я оставила её вопрос без внимания и снова обратилась к бармену.

– Значит он здесь не первый раз?

– Не первый, – подтвердил бармен и стукнул донышком стакана о стойку. – Иначе как бы я его знал?

– Действительно, – пробормотала я, размышляя как вытащить из него побольше информации о загадочном посетителе со странным именем Никодим.

Но бармен сам начал говорить.

– Он когда пришёл первый раз, я попытался его выставить за двери, – стал рассказывать парень и посетовал: – Сами видите, у нас охраны никакой, а директор требует, чтобы случайные посетители не портили наш имидж. К тому же ваш одноклассник ничего не заказывал, а просто сидел. Я предложил ему пойти в соседнее помещение. Там пельменная… Он тогда и сказал, что его здесь должны были ждать. Тут как раз заехали патрульные полицейские, – продолжал бармен. – Они его увидели и сразу документы потребовали…

– И что? – торопила я, сгорая от нетерпения.

– Никодим показал им паспорт и сказал, что набожный, – ответил бармен и, с каким-то детским восторгом, добавил: – Он и вправду часто крестится…

– Не заметила, – призналась я.

– Потом действительно пришла Севастьянова, – продолжал он. – Она заказала себе кофе, и они о чём-то говорили…

– Понятно, а потом?

– Потом Никодим пришёл на следующий день, но она не появилась. Он прождал около часа и ушёл. И так уже неделю ходит…

– А сегодня под машину попал, – заключила я, посмотрела на Ольгу и предложила: – Пойдём?

– Куда?

– В больницу…

– Может, ты объяснишь теперь, что всё это значит? – спросила Ольга уже в машине.

– Охотно, – пообещала я и отъехала от тротуара.

– Для начала скажи, куда мы направляемся?

– Я же сказала, в больницу! – напомнила я.

– В какую и зачем?

– В девятую городскую, – сообщила я и стала объяснять: – Хочу узнать, зачем этот странный верующий в бога человек ждал Севастьянову.

– Для чего?

– Подозреваю, что он её очередная жертва.

– Ну и что?

– Как что? – удивилась я, и спросила: – А тебе не кажется, что его не случайно сбила машина?

– Как же! – изумилась Ольга. – На красный шагал, а ты говоришь!

– Надо проверить! – заявила я, и стала объяснять свой порыв: – Можно было конечно поверить в случайное совпадение, если бы этот несчастный ждал кого-то другого, но он должен был встретиться в кафе с Севастьяновой.

– А он действительно несчастный! – пожалела Ольга.

– Почему? – спросила я, ловя себя на мысли, что мне, отчего-то этот большой и сильный мужчина показался беззащитным, и нуждающимся в защите ребёнком…

– Слишком у него вид такой, – она замялась…

– Честного и открытого человека, – попыталась я угадать.

– Доверчивого! – попала в самую цель Ольга и сказала очевидное: – А с такой внешностью в Москве – ты жертва.

– Это точно! – соглашалась я, и вдруг заподозрила, что тянет меня к нему не только первобытная сила. Струнами сострадания шевельнули воспоминания об отшельнике Егоре, с которым я провела на заимке лето.

– Ты уверена, что он здесь? – спросила Ольга, когда я въезжала на парковку у проходной больницы.

Бетонная площадка, у забора из металлических прутьев, оказалась до отказа забита машинами. Ломая голову извечной проблемой автомобилиста, куда приткнуться, я оставила вопрос Ольги без ответа и процедила сквозь стиснутые в бессильной злобе зубы:

– Как всегда!

На удивление, словно испугавшись моего гнева, из рядком стоявших легковушек, стал выруливать «Ниссан» и я тут же встала наизготовку, чтобы сразу занять его место.

Глава 13

– Черепно-мозговая травма могла быть намного серьёзнее, если бы не папаха, – сообщил врач, и с детским восторгом признался: – Только в кино такие видел!

– Одевается наш Никодим действительно оригинально! – произнесла я с облегчением, одновременно всеми силами пытаясь создать у доктора впечатление, будто перед ним человек, который хорошо знает поступившего в отделение пациента и тут же поинтересовалась: – Сколько в таких случаях длится лечение?

– Это зависит от многих факторов, – сказал он и стал перечислять: – От степени тяжести, возраста и физического состояния человека.

– Вы сказали, что травма могла быть серьёзнее, – напомнила я ему уже с тревогой в голосе и попыталась предположить: – Значит, не так всё страшно?

– Вы не так меня поняли! – проговорил он и объяснил причину своего оптимизма: – Не будь на голове ничего, и ваш Никодим бы сейчас был не здесь, а…

Врач закончил предложение своеобразно. А именно, просто посмотрел под потолок, словно надеясь увидеть там среди уже освободившихся в этой больнице от тел и вознёсшихся душ, полупрозрачный образ порхающего Никодима. Ничего не скажешь, весёленький доктор! Разве можно так с людьми? Тем более с теми, которые переживают за больного! Ну нет, таких гнать в шею из больницы надо.

Конечно, я не стала говорить этого вслух. Как и большинству женщин, мне было достаточно мысленно отругать человека и представить сцену нравоучения со стороны, как наступало облегчение. Но и в долгу я не осталась и сделала вид, будто ужаснулась. Мне легко удавались разного рода выражения своих эмоций. Я вскрикнула, но при этом не забыла прикрыть ладошкой рот.

– Так и есть, – подтвердил он и предположил: – Где-то с недельку полежать придётся. У него ведь кроме сотрясения, ещё множественные ушибы мягких тканей имеются.

– Понятно, – проговорила я, размышляя, кем мне на это раз представиться и спросила: – Он сейчас в сознании?

– Да, конечно, – подтвердил врач и похвалил: – На редкость крепкий мужчина!

– Что есть, то есть! – согласилась я и осторожно поинтересовалась: – К нему можно?

– А вы кем приходитесь? – задал вопрос врач.

– Я его соседка! – соврала я, окончательно войдя роль и торопливо добавила: – У него в Москве никого кроме меня нет.

Я была уверена, что в этом случае у меня будет больше шансов попасть в палату к Никодиму и уже не понимала, для чего больше мне это надо. С одной стороны, конечно, хотелось узнать, что ещё намутила Севостьянова. С другой, чисто по-человечески было жаль этого мужичищу. И не только из-за того, что он наверняка стал или должен был стать очередной жертвой беспринципного адвоката, а ещё и потому, что попал под машину. На фоне сверкающего мегаполиса Никодим казался беззащитным и ранимым, и меня охватило непреодолимое желание о нём позаботиться, словно я вдруг узнала, что это и есть моё основное предназначение в жизни. Вот так вот, жила себе молодая женщина по имени Марта. Искала своё счастье, влюблялась, страдала, преодолевала трудности, рисковала жизнью, боролась, болела свинкой и ангиной, как вдруг явился архангел и объявил: "Вот видела Никодима?" "Да," – отвечаю. "Он и есть тот, ради чего тебя на этот свет мамашка твоя произвела…" И исчез тот архангел, так и не сказав до конца, в чём