полной. Как результат – с небес на землю и в прямом, и переносном смысле. Меня привезли в далёкую тайгу на вертолёте и оставили с минимальным набором продуктов. Уже на следующий день я познала, что такое настоящий, а не мультяшный медведь, и что комары и мошки в совокупности с грязью и жарой могут довести до сумасшествия. Но случилось чудо, и меня нашёл самый настоящий ангел в лице угрюмого и нелюдимого Егора. Мужчина, похожий внешностью и образом жизни на лешего, выбил из меня эту дурь непосильным трудом, походами на охоту и просто выживанием в тайге. Нет, я забыла о главном, был ещё настоящий и качественный секс. В такие моменты я словно сливалась с природой, становясь с Егором одним целым организмом, который знал, чего он хочет».

От воспоминаний о первом соитии я даже зажмурилась. Это произошло в прокопчённой баньке с маленьким подслеповатым оконцем, в которое заглядывала еловая ветка. Всё-таки, как мало женщине надо для счастья! А потом я каждый раз с нетерпением ждала следующей близости. Я всегда хотела Егора. Даже на охоте, лёжа с ним в засаде на кабана или когда тёрла тряпкой некрашеные полы прокопчённой баньки, полола грядки, вырывая травинки позеленевшими от сока трав пальцами… Но сейчас было бы верхом цинизма напоминать Никите о том периоде жизни. Он болезненно воспринимал упоминания о моём прошлом. То, чего не знал, скорее всего, додумывал.

Я встала и поплелась на кухню, дав себе слово вечером отправить заявку в кадровое агентство, чтобы подобрали домработницу. Надо непременно старую, но опрятную, – думала я. – Возраст должен стать преградой Никите к возможному соблазну. Он хоть мужчина и очень воспитанный, но чем чёрт не шутит? Со мной вон как пошутил! С садовником переспала. Да так, что оказалась за тридевять земель от всех благ цивилизации и едва не сгинула в глуши. Да и кто сказал, что Никита мне верен? – неожиданно подумала я и тут же ужаснулась: – Может вся его напускная принципиальность как раз есть прикрытие любовным похождениям? А что? – принялась развивать я свою мысль и привела очередной довод в пользу этого: – Он ведь бывший оперативный сотрудник полиции! Врать и выдавать себя за другого человека – часть его работы!

От такого открытия я даже встала на половине пути к выходу.

– Что? – встрепенулся Никита.

– Ничего, – проговорила я…

В холодильнике нашлись яйца и упаковка молока. Я достала сковороду и стала вспоминать, как жарят омлет…

Глава 15

Странно, но сегодня в больнице, да и в отделении, всё казалось немного другим. На первом этаже царила странная суета, а в воздухе витало напряжение. Так бывает, когда в учреждении ждут приезда какого-то важного гостя, или должна нагрянуть комиссия. Врачи и медицинские сёстры с напряжёнными лицами носились по этажам, тёрли полы санитарки.

А может, показалось?

– А вы кем ему приходитесь? – спросила дежурная, настороженно глядя в глаза.

– Господи! – взмолилась я, картинно закатила глаза и посетовала: – Сто раз уже здесь была и каждый раз одно и тоже!

– Пациент Гаврилов поступил только вчера и вы по определению не могли быть здесь сто раз, – заметила она резонно и приготовилась слушать.

– Соседка, – озвучила я свою версию.

– Увидеть его сегодня невозможно, – ответила она странно и скомкано.

– Как это? – Я оторопела и предположила: – Ему что, хуже?

– Хуже некуда, – произнесла она одними губами, глядя в экран монитора. Но я разобрала, что она сказала и с возмущением потребовала:

– Объясните немедленно!

– Вы не ответили на вопрос, – напомнила она и повторила: – Кем вы ему приходитесь?

«Странно, она что, не расслышала? – подумалось мне. – Или издевается? Хотя, больше похоже, что просто собирается с мыслями».

Заинтригованная таким оборотом дел, я не стала устраивать медсестре разнос за отвратительную память, в котором обязательно бы упомянула, что такие проблемы возникают у людей, которые плохо относились в школе к точным наукам, не учили стихи и вообще… Что ещё вызывает слабоумие, не получилось додумать, ведь она ждала ответа.

– Соседка! – повторилась я, и торопливо поставила перед ней пакет с кружкой, ложкой и зубной щёткой и пояснила: – Вот принесла!

– Не нужно уже это ничего, – интриговала медсестра.

– Да скажите хотя бы, что произошло?! – взмолилась я.

– Никодим Алексеевич Гаврилов сегодня ночью скончался…

Меня обдало жаром.

– Как?!

– Взял и умер! – ошарашила медсестра.

Ничего нелепее я не ожидала услышать. Как так, ведь только вчера я разговаривала с ним! В голове возник сразу целый ворох вопросов. Я даже представить не могла, как можно умудриться просто взять и умереть? Однако по мере осмысления, я вдруг осознала, что в моей жизни уже не раз было нечто подобное и так же в первый момент не умещающееся в голову. Тот же Егор, например…

«Нет, это не тот случай! – возразила я себе. – Да быть такого не может! Что-то темнит медсестра!»

Я перегнулась через стойку.

– Послушайте! – обратилась я к ней и стала объяснять: – Я только вчера с ним разговаривала. Он был нормальный! Ну, в смысле, живой!

– Все живые нормальные, – констатировала она. – А потом…

– Да как же так? – недоумевала я.

– Он не совсем как бы умер, – заговорила она и осеклась.

Я заподозрила, что произошло что-то из ряда вон выходящее и даже привыкшая сообщать прискорбные новости медицинская сестра, что говорится, потерялась.

– То есть. – Я склонила голову на бок и напряглась так, словно помогая медсестре родить непривычный для неё ответ.

– Он выпал из окна, – ошарашила медсестра.

Наружу пыталась вырваться масса озвученных вопросов, но дикий ответ парализовал все двигательные рецепторы лица и мне удалось лишь прошипеть:

– Шш-шы…

Я мигом восстановила в памяти обстановку в палате и отчётливо представила окна. Их было два. Широкие, с пластиковыми рамами. А ещё я вспоминала, что этаж неврологического отделения был четвёртый… В голове возник сразу целый ворох вопросов. Я даже представить не могла, как можно умудриться вывалиться из окна палаты! Подоконники, даже для рослого Никодима, доставали выше пояса. Это же надо перегнуться, чтобы вывалиться. Да быть такого не может!

– Девушка, вы шутите? – спросила я.

– Да какие уж шутки? – изумилась та и спросила: – Разве так шутят? С утра все на ушах. Окна срочно закручивают так, чтобы не открыть, оставляют только форточки. Одна за другой проверки едут, – с этими словами она взяла пакет с вещами, которые предназначались Никодиму, и подала мне обратно, напутствовав: – Забирайте и езжайте домой.

Словно во сне, я взяла пакет и направилась к выходу.

Никита выслушал меня, не перебивая, и почесал затылок.

– Да уж, действительно слишком много сразу совпадений, – заключил он и тут же