верующий, а просто изображающий из себя такого?» – подумала я.

Неожиданно пришедшая в голову мысль заставила посмотреть на Никодима более внимательно. Я даже стала вглядываться в бороду, ища на ней признаки бутафорской.

«А что, сколько сейчас самых разных сект и религиозных общин придумано для одурачивания людей? – задалась я вопросом и сама же на него ответила: – Только в одной Москве не одна сотня наберётся. Они как грибы после дождя плодятся».

– А как вы с Ириной познакомились? – зашла я с другой стороны.

– Понадобился знающий человек, вот я и нашёл по объявлениям, – сообщил он с неохотою.

Я поняла, что рассказывать этот странный человек ничего не хочет, и попыталась убедить его по-другому.

– Вы бы не тянули время, – стала уговаривать я и попросила: – Расскажите и всё. Ведь рано или поздно всё равно придётся это сделать. Кроме меня Ирина никому своих дел не поручает. Я же со своей стороны обещаю содержание нашей беседы сохранить в тайне, точно так же, как хранила ваши секреты Ирина!

– Не можу! – упирался он.

– Никто не узнает! – выпалила я.

– Нет!

– Клянусь! – воскликнула я и едва не осенила себя крестным знаменем, но во время опомнилась и просто приложила ладонь к груди.

– Не клянись никогда! – предостерёг он строго и насупил брови.

Я промолчала.

– Я с семейством своим переехал пять годков назад, – начал он свой рассказ. – Из Америки… Обосновались мы во Владимирской области… Скит там есть. Поселились в доме брошенном. Кроме нас ещё три семьи там обитают. Все как есть приезжие. У меня детишки ещё совсем малые были. Обустроились, зажили. Стали скот разводить, улей купил… Я сейчас пасеку большую держу, – похвастал Никодим не без гордости и добавил: – Мёд продаю, и настойки у меня в ходу на меду. Слыхала про пчелиную моль?

– Про какую? – не поняла я.

– Вот, многие дивились, пока не распробовали, – проговорил он и добавил. – Её тоже развожу. Много в Москве клиентов. Даже для магазинов покупают… В общем, не бедствуем. Только вот школы там нет. Поначалу, пока ребятишки малые совсем были, сами справлялись. Жена у меня по образованию программист…

– Кто? – Я подумала что ослышалась.

– А чего ты удивляешься? – Он улыбнулся в усы и посетовал: – Нас зря такими дремучими всё время выставляют. Я когда с ней познакомился, она только из этих мест с родителями переехала. Институт закончила, и родители решили эмигрировать. Уже там веру приняла.

– Из-за вас? – догадалась я.

– Я не неволил! – сказал он.

Двери открылись, и на пороге возник доктор.

– Вы ещё здесь? – изумился он.

– Ещё минуту! – взмолилась я и для наглядности выпрямила один палец.

Доктор посмотрел на Никодима, словно проверяя, не прибила ли я его и кивнул.

– Хорошо, – разрешил он.

– Так здесь-то зачем? – спросила я.

– Не могу я говорить незнакомому человеку! – вновь завёл он старую пластинку.

Снова открылись двери, и появилась уже медсестра. В руке она несла штатив с капельницей.

– Посторонних прошу покинуть палату! – строго потребовала она.

– Я зайду завтра! – пообещала я.

– Ты вот ещё что, красавица, принеси мне кружку! – спохватился Никодим и уточнил: – Только новую!

– Так у вас есть! – с этими словами я показала на тумбочку, где стоял стакан с водой.

– Не можу я из такой посудины пить, – признался Никодим и объяснил: – Не положено нам мирское…

Глава 14

– Так вот почему он попросил, чтобы я ему посуду привезла! – проговорила я, когда дочитала до того места, где автор статьи писал о запретах в среде старообрядцев.

Никита, наконец, прожевал свой бутерброд и взял следующий.

– Почему? – спросил он, разглядывая полупрозрачный ломтик хлеба с таким же тоненьким и прозрачным кусочком сыра.

– Нельзя им пользоваться общей с нами посудой, – пересказала я одной строкой содержание прочтённого и пояснила: – Для старообрядцев это считается грехом.

– Я что-то слышал об этом, – припомнил он, и спросил: – Чего ты так печёшься об этом Никодиме? Дался он тебе!

– Мне кажется, что его хотели убить из-за каких-то общих с Севастьяновой дел! – сказала я, уверенная, что это так.

Никита сунул бутерброд целиком в рот и с задумчивым видом стал жевать.

Я ждала, что он скажет. Нет, его мнение мне было сейчас не интересно, ведь и так всё ясно. Просто захотелось его вовлечь в процесс обсуждения. Сказывалась элементарная потребность просто поговорить.

– Покушение на убийство, это уже серьёзно, – пробубнил он, наконец, и потянулся за очередным бутербродом, но я шлёпнула его по руке и заявила: – Хватит!

– Жалко, что ли? – Он шутливо захныкал.

– Всухомятку вредно, – объяснила я свой поступок.

– Так приготовь что-нибудь! – попросил Никита.

Я растерялась. А ведь он прав! Занятая своими делами, я напрочь забыла о том, что мужчину надо кормить. Сама того не замечая, я перебивалась перекусами в кафешках, булочками с кофе на работе, да яблоком или бананом на ночь.

«А ведь действительно, чем он питается? – задалась я вопросом и ужаснулась: – Так и ноги может протянуть!»

Моё богатое воображение тут же нарисовало эту ужасную картину. Я вдруг отчётливо представила себе лежащего на полу Никиту. Причём он лежал на спине, а его затылок был прислонён к стене так, что подбородок упирался в грудь. Именно так, подложив под голову подушку, он поджидал меня по вечерам из ванной. В руках, покоившихся на животе, у него в таких случаях был планшетный компьютер. В моём воображаемом сюжете о кончине Никиты, кто-то забрал его. Я поёжилась, а моя рука непроизвольно потянулась к голове Никиты. Я ощутила ладошкой приятный ершик стриженных волос и погладила.

Никита слегка отстранился, словно обиделся.

– Ты чего? – спросил он настороженно.

Тогда я предложила:

– Закажи что-нибудь в ресторане.

– Ты стала другой, – заявил он неожиданно.

– Какой другой?! – всколыхнулась я больше от того, что мне было понятно, что он имел в виду. А ещё я точно знала, что с той, другой он бы не выдержал и часа. Причём пятьдесят пять минут это был бы секс, во время которого я боготворила мужчину, если конечно он был на высоте, а вот потом…

– Ты меня другой не видел! – выпалила я и посоветовала: – Радуйся.

– Деньги тебя разбаловали! – выдал он очередное умозаключение.

Я задохнулась от негодования.

«Знаешь ли ты, какой я была до того, как оказаться на заимке, где меня нашли твои коллеги? – задала я ему мысленно вопрос и стала так же мысленно отвечать: – Я шагу не могла ступить без горничной или помощника по хозяйству. Единственное место, где я обходилась без посторонней помощи, были ванная и туалет! Нет, конечно, до того, как выйти замуж за Вадима я жила обычной жизнью провинциальной девчонки из семьи бюджетников… Но потом оторвалась, что говорится, по