замедлило. Прощально мелькнула в воздухе длинная коса блондинки… и вдруг вытянулась в струнку — за аккуратно заплетенные волосы девушку ухватила Дик, в последний момент подскакавшая сзади с по-прежнему связанными щиколотками. На миг мне показалось, что пилот и юнга сейчас рухнут в пропасть вместе, но, истошно заорав — Брин, должно быть, от боли, а Дик, наверное, просто от избытка чувств — обе таки застыли на самом краю.

Хвала звездам! Конечно, не кинским морским — небесным…

Но это было еще не все: правее к обрыву по настилу из мелких камешков неудержимо скользила Аран. Подорвавшись, я метнулся ей наперерез — уже без копья, не помню, когда выпустил его из руки — и сцапал шестисолнечницу буквально в охапку.

— Так и знала, что у нас с вами этим кончится, капитан! — не замедлила пробормотать та. — Теперь как честный человек вы обязаны на мне жениться!

Ну да, правая моя ладонь стискивала брюнетке грудь, левая, раненая, каким-то образом и вовсе оказалась у нее там, где сходятся ноги…

Наплевать, главное — остановил!

— Обсудим это позже, — прохрипел я, спешно оборачиваясь, чтобы отыскать взглядом последнюю из своего экипажа — Уняйю…

…и увидел, как за моей спиной та с разгона врезается в скрючившуюся в попытке приподняться Ксен — и обе валятся в бездну…

Нет, не обе — фелиду поймала за плечо и удержала от казавшегося уже неизбежным падения вездесущая Дик. Я же прыгнул за Ксен — уже, впрочем, прекрасно понимая, что не успеваю. И даже дотянулся до девушки рукой, ухватил за шиворот — но сам при этом неудержимо соскользнул вниз с обрыва вслед за суперкарго. Меня ловить было уже некому: Аран, Брин и Уняйя еще не освободились от пут, юнга отчаянно тянула от края кошкодевочку — да и не вытащила бы тщедушная Дик меня из пропасти, тем более — нас с Ксен двоих, наоборот, это мы увлекли бы ее за собой…

Что-то резко дернуло меня за ногу, все же прервав полет. Вывернув шею, я недоуменно посмотрел вверх: в мою голень вцепилось острыми зубами нечто черное, мохнатое и ушастое, удерживавшееся на кромке обрыва при помощи длинных серых когтей и балансирующее задранным трубой кошачьим хвостом… Дар — кажется, так называла эту часть себя Уняйя? Ну, привет, пушистик, давно не виделись! Вышел погулять? Вот только, помнится, зубки-то у тебя ядовитые!..

С этой мыслью мое дважды отравленное сознание и погрузилось во тьму. Хотя нет, напоследок мелькнула еще одна: как бы ни обернулось дело, вóрота Ксен я не выпущу!

10. Вопросы и загадки с ответами и без

Вызов по внутренней связи застал меня развалившимся на диванчике в своей каюте — из медотсека мои заботливые девочки своего капитана уже отпустили, но горизонтальное положение тела пока по-прежнему казалось мне куда предпочтительнее вертикального.

— Да, — буркнул я, позволив экрану включиться — и, как сумел, придал лицу благодушное выражение.

— Капитан, там пришел начальник порта! — разве что не ворвалась со стены в каюту возбужденная Дик. — И с ним космокоровец! Они принесли наш журнал!..

Лицо девочки было сплошь в разводах заживляющего геля, плохо скрывавшего многочисленные царапины и здоровенную ссадину на щеке. Ну да, катиться с горы под откос со связанными руками и ногами — это вам не шуточки! Как выяснилось — даже если на самом деле ты при этом спокойно сидишь в кают-компании, не приближаясь к кинским морским звездам и на тысячу дулов…

Получается, можно еще поспорить, какое из «дел» тут «самое», а какое «не самое» — пока окончательно мозги не закипят…

— Быстро они, однако… — собираясь с силами, пробормотал я — визита этих гостей мы не ждали раньше обеда.

— Да, с ним… — вдруг отвернувшись, бросила юнга куда-то в сторону. — Он сам просил!.. И что теперь?!

— М-ня, капитан, — вытеснив с экрана вяло упиравшуюся Дик, моим глазам предстала Уняйя — видимо, предыдущие ответы девочки предназначались как раз фелиде. — Мы не хотели вас беспокоить, м-ня. Лежите, отдыхайте — мы с Ксен все тут уладим!

— Ну уж нет, — решительно покачал я головой. — Хочу видеть это вживую! Сейчас спущусь, без меня не начинайте! Дик, если ты еще там: спасибо, что сообщила!

— Всегда пожалуйста, капитан! — теперь уже юнга бесцеремонно выпихнула за границы кадра кошкодевочку — кажется, активно применив при этом острый локоть.

Экран погас.

Все же помедлив еще пяток ударов сердца, я кое-как поднялся с диванчика и, припадая на правую ногу, а левой рукой держась за правое плечо, ноюще отзывавшееся на каждый шаг, захромал к двери — с некоторым, пожалуй, трепетом думая о том, как буду сейчас спускаться по трапу на нижнюю палубу. И уж точно боясь себе даже представить, как стану затем карабкаться наверх, в рубку. Впрочем, может, подниматься еще и не придется — если сейчас, внизу, вдруг выяснится, что Уняйя ночью все же облажалась и ушлые космокоровцы таки вычитали у нас в журнале лишнее… Ну уж нет, лучше десять раз подряд взбегу по трапу, только бы все обошлось!

Нога предательски подогнулась, и я наверняка упал бы, не ухватись судорожно за дверной косяк. Больное плечо прострелило — так, словно в него снова воткнули тот злополучный шип, да еще и провернули в ране пару раз, садистски вгрызаясь в плоть острыми зазубринами. На миг в глазах у меня пугающе потемнело.

Ладно, ладно, убедили: десять — это я лишку хватил! Довольно будет и половины того! Так что пять раз поднимусь по трапу. Пять — обещаю! Только еще, чур, с перерывами на отдых!.. С большими перерывами!

В действительности не так уж все оказалось и страшно: в коридоре, прямо за дверью капитанской каюты, меня поджидала Уняйя. Ни слова не говоря, фелида подсела под мою руку и, опершись на ее хрупкие с виду, но разве что не танталовые на поверку плечи, путь вниз я преодолел без особого труда. Вот только пушистое черное ушко всю дорогу нещадно щекотало мне нос, и, оказавшись наконец на нижней палубе, я не выдержал и оглушительно чихнул — содрогнувшись всем телом и снова ощутив, как изуверски проворачивается в плече несуществующий шип.

— М-ня, — сочувственно прокомментировала мои конвульсии кошкодевочка.

«Будем здоровы, капитан», — в свою очередь буркнула Аран, чувствовавшая сейчас все то же, что