— По-моему, вы преувеличиваете, — заметила ВераВитальевна. — Как это — дверь не открывает? Ко всякому человеку можноподобрать ключик.

— К Чепукину нельзя, — сказала старушка. — Унего механизм сломанный.

Она выразительно покрутила пальцем у виска.

— Ерунда! — уперлась Вера Витальевна. —Хотите, я вам помогу? Мне кое-что понадобится…

Ей стали протягивать всякие подручные материалы, но онарешительно их отвергла.

— Мне потребуется мука или крупа… Майя, у тебя естьпакет пшена? Не жалко пожертвовать на народные нужды?

Майя молча отправилась к себе. Сильвестр, одетый дляпоездки, сидел в кабинете и стучал по клавиатуре компьютера.

— Босс, мы на минуточку задержимся! — крикнула емуМайя. — Я вас позову!

Он пробурчал что-то невразумительное, и она быстро прошла кшкафчику, где хранились запасы продовольствия.

— Крупы нет, есть горох, — сообщила она черезминуту, снова появляясь на лестничной площадке. — Колотый. Как раз длягорохового супа.

— Отлично! — одобрила Вера Витальевна. Жильцыподъезда изнемогали от любопытства.

— Выгляни в окошко, дам тебе горошка? — снедоверием спросил Бабанов. — Что-то в этом роде?

— Вот именно, — с удовлетворением ответствовалаВера Витальевна.

— Тю-ю… На что ему горох? Он не откроет.

— Весь фокус в том, как предложить, — отрезала онаи опустила палец на кнопку звонка.

Вся толпа замерла в ожидании. Кажется, никто не дышал, дажеидиотская Джинерва перестала поскуливать, склонив голову на одну сторону.

В ответ на звонок послышались торопливые частые шажки, потомжидкий сварливый голос поинтересовался:

— Кто тут?

— Чепукин? — строго спросила ВераВитальевна. — Я от товарищей по партии. Вам положена продуктоваявзаимопомощь.

— От какой такой партии? — озадачился за дверьюмятежный Чепукин.

Все соседи в напряжении уставились на Веру Витальевну.Действительно — откуда она может знать, какой политической партии симпатизируетЧепукин? Может, он анархист. А может, монархист. Однако тетю Веру невозможнобыло сбить с толку.

— От вашей партии, Чепукин. Перестаньте дурака валять изаберите свой горох.

— Чего? — изумленно переспросил тот и завозился сзамком. — Почему горох?

— Откуда мне знать, гражданин хороший? — строгозаметила Вера Витальевна. — Партия решила поддержать своих верных членовпродуктами питания. На вашу душу выписан килограмм колотого гороха. Илизабирайте, или отказывайтесь в пользу бедных.

— Я тоже бедный! — немедленно заявил Чепукин иоткрыл дверь.

Замок щелкнул, и из щели высунулась тощая белая рука в синихпрожилках. Ощущения жалости она не вызывала, оттого что выглядела жадной.

— Давайте сюда, — потребовала рука и пошевелилапальцами.

Вера Витальевна без раздумий вложила в нее толстенький пакети уже вознамерилась было потребовать явиться пред ее светлы очи. Мол, вы должнырасписаться в получении, и все такое… Однако несдержанный Бабанов неожиданноиздал горловое восклицание и метнулся вперед, спикировав прямо на эту руку, каккоршун на веселую полевку, промелькнувшую в траве. Кажется, он даже зарычал отизбытка чувств и тотчас со всего размаху получил горохом по голове. Обалдевший,он отшатнулся, и в этот миг с пронзительным криком в образовавшуюся щельбросилась Алевтина с собачкой наперевес. Собачка залилась лаем, и ее алый бантотчаянно затрясся на макушке.

— Куси, куси его, Джинерва!

Уже в следующую минуту на лестничной площадке воцарилсянастоящий сумасшедший дом. Разорванные и растоптанные мешки с мусором отчаянновоняли, путающиеся в целлофане и поскальзывающиеся на объедках соседи дружновопили, Джинерва лаяла, бабушка, прижатая к стене, кричала, как вождькраснокожих. Чтобы их не растоптали, Майя и тетя Вера метнулись к лестнице иподнялись на несколько ступенек, оказавшись над схваткой.

Заветная дверь некоторое время дрожала и ходила взад ивперед. Но, вероятно, Чепукин применил какой-то запрещенный прием, потому чтораздалось сразу несколько вскриков, и она захлопнулась — окончательно ибесповоротно. Подъезд содрогнулся. На лестничной площадке повисла растеряннаятишина, и тогда обретший цвет и силу голос Чепукина из-за двери мстительно сообщил:

— Ну что, выкусили, ироды? Погодите, я вам отомщу!Гороху дали… Самым святым хотели выманить. Расправу учинить… У-у, кровопийцыпроклятые. Поплачете вы у меня.

В этот момент Сильвестр приоткрыл собственную дверь и громкоспросил:

— Собака ушла?

— Она у нас сама не ходит, — ответил за всехраздосадованный Бабанов. — Эта королевна желает, чтобы ее непременно наруках носили, а она бы гавкала…

Тетя Вера на удивление болезненно восприняла провал своегоблестящего плана по выкуриванию из квартиры пенсионера Чепукина. Как всякийполководец, она была в бешенстве из-за того, что солдаты бросились в бой безкоманды. Революционный мятеж провалился. Соседи разошлись по квартирам, асрочно вызванная на место происшествия приходящая уборщица, бранясь и причитая,собрала мусор и вымыла лестничную площадку.

Сильвестр, который весь извелся от бесцельного ожидания,пришел в дурное расположение духа и постоянно цеплялся к Майе. Тетя Вера тожепребывала не в лучшем настроении. Поэтому когда вся честная компания, наконец,приехала к Мережкину, создалось впечатление, что в квартиру к нему вползлабольшая грозовая туча.

Мережкин выглядел мальчишкой с накладными плечами и пузом,сделанным из подушки. У него были густые волосы, торчавшие в разные стороны,нос картошкой и зубастая улыбка.

— Тетя Вера! — воскликнул он радостно. Потомопомнился и сразу же сделал скорбное лицо. — Теть Вер, заходите. И вытоже…

Он суетился, предлагал тапочки, и Вера Витальевна принималатакое повышенное к себе внимание благосклонно. Она представила сначала Майю, апотом Сильвестра, в заключение безапелляционно похлопав того по животу:

— Это и есть тот самый человек, который расследуетАндрюшину гибель. Его армейский друг. Ума не приложу, почему вы раньше невстречались.

— Я видел вашу фотографию, — тотчас вспомнилМережкин, наставив на гостя указательный палец. — Андрей о вас многорассказывал.

Эту противную фразу Сильвестр ужасно не любил. Она всегдаказалась ему какой-то двусмысленной. За скобками оставалось слишком многовопросов, в частности, что конкретно о тебе рассказывали. В ответ оннеопределенно улыбнулся и тотчас снова сделался серьезным.

Хозяин провел их в гостиную и указал на диван и на кресла:

— Располагайтесь, прошу. Чувствую себя странно, —хмыкнул он, обращаясь к Сильвестру. — Впервые вижу частного детектива.Волнуюсь. Вдруг чего ляпну или не вспомню то, что нужно…