Так он сказал Ивану царевичу. — вижу, ты ловок

На руку; вот мы посмотрим, так же ли будешь догадлив.

Тридцать есть у меня дочерей, прекрасных царевен.

Завтра я всех их рядом поставлю, и должен ты будешь

Три раза мимо пройти и в третий мне раз без ошибки

Младшую дочь мою, Марью царевну, узнать; не узнаешь —

С плеч голова. Поди». — «Уж выдумал, чучела, мудрость, —

Думал Иван царевич, сидя под окном. — Не узнать мне

Марью царевну… какая ж тут трудность?» — «А трудность такая, —

Молвила Марья царевна, пчёлкой влетевши, — что если

Я не вступлюся, то быть беде неминуемой. Всех нас

Тридцать сестёр, и все на одно мы лицо; и такое

Сходство меж нами, что сам отец наш только по платью

Может нас различать». — «Ну что же мне делать?» —

«А вот что: Буду я та, у которой на правой щеке ты заметишь

Мошку. Смотри же, будь осторожен, вглядись хорошенько.

Сделать ошибку легко. До свиданья». И пчёлка исчезла.

Вот на другой день опять Ивана царевича кличет

Царь Кощей. Царевны уж тут, и все в одинаковом

Платье рядом стоят, потупив глаза. «Ну, искусник, —

Молвил Кощей. — изволь-ка пройтиться три раза мимо

Этих красавиц, да в третий раз потрудись указать нам

Марью царевну». Пошёл Иван царевич; глядит он

В оба глаза: уж подлинно сходство! И вот он проходит

В первый раз — мошки нет; проходят в другой раз — всё мошки

Нет; проходит в третий и видит — кра́дется мошка,

Чуть заметно, по свежей щеке, а щека-то под нею

Так и горит; загорелось и в нём, и с трепещущим сердцем:

«Вот она, Марья царевна!» — сказал он Кощею, подавши

Руку красавице с мошкой. «Э! э! да тут, примечаю,

Что-то нечисто, — Кощей проворчал, на царевича с сердцем

Выпучив оба зелёные глаза. — Правда, узнал ты

Марью царевну, но как узнал? Вот тут-то и хитрость;

Верно, с грехом пополам. Погоди же, теперь доберуся

Я до тебя. Часа через три ты опять к нам пожалуй;

Рады мы гостю, а ты нам свою премудрость на деле

Здесь покажи: зажгу я соломинку, ты же, покуда

Будет гореть та соломинка, здесь, не трогаясь с места,

Сшей мне пару сапог с оторочкой; не диво; да только

Знай наперёд; не сошьёшь — долой голова; до свиданья».

Зол возвратился к себе Иван царевич, а пчёлка

Марья царевна уж там. «Отчего опять так задумчив,

Милый Иван царевич?» —спросила она. «Поневоле

Будешь задумчив, — он ей отвечал. — Отец твои затеял

Новую шутку; шей я ему сапоги с оторочкой.

Разве какой я сапожник? Я царский сын; я не хуже

Родом его. Кощей он бессмертный! видали мы много

Этих бессмертных». — «Иван царевич, да что же ты будешь

Делать?» — «Что мне тут делать? Шить сапогов я не стану.

Снимет он голову — черт с ним, с собакой! какая мне нужда!»

«Нет, мой милый, ведь мы теперь жених и невеста;

Я постараюсь избавить тебя; мы вместе спасёмся

Иль вместе погибнем. Нам должно бежать; уж другого

Способа нет». Так сказав, на окошко Марья царевна

Плюнула; слюнки в минуту примёрзли к стеклу; из каморки

Вышла она потом с Иваном царевичем вместе,

Двери ключом заперла и ключ далеко зашвырнула.

За руки взявшись потом, они поднялися и мигом

Там очутились, откуда сошли в подземельное царство:

То же озеро, низкий берег, муравчатый, свежий

Луг, и, видят, по лугу свежему бодро гуляет

Конь Ивана царевича. Только почуял могучий

Конь седока своего, как заржал, заплясал и помчался

Прямо к нему и, примчавшись, как вкопанный в землю,

Стал перед ним. Иван царевич, не думая долго,

Сел на коня, царевна за ним, и пустились стрелою.

Царь Кощей в назначенный час посылает придворных

Слуг доложить Ивану царевичу: что-де так долго

Мешкать изволите? Царь дожидается. Слуги приходят;

Заперты двери. Стук! стук! и вот из-за двери им слюнки,

Словно как сам Иван царевич, ответствуют: буду.

Этот ответ придворные слуги относят к Кощею;

Ждать-подождать — царевич нейдёт; посылает в другой раз

Тех же послов рассерженный Кощей, а та же всё песня:

Буду; а нет никого. Взбесился Кощей. «Насмехаться,

Что ли, он вздумал? Бегите же; дверь разломать и в минуту

За ворот к нам притащить неучтивца!» Бросились слуги…

Двери разломаны… вот тебе раз: никого там, а слюнки

Так и хохочут. Кощей едва от злости не лопнул.

«Ах! он вор окаянный! люди! люди! скорее

Все в погоню за ним!.. Я всех перевешаю, если

Он убежит!..» Помчалась погоня… «Мне слышится топот», —

Шепчет Ивану царевичу Марья царевна, прижавшись

Жаркою грудью к нему. Он слезает с коня и, припавши

Ухом к земле, говорит ей: «Скачут, и близко». —

«Так медлить Нечего», — Марья царевна сказала, и в ту же минуту

Сделалась речкой сама, Иван царевич железным

Мостиком, чёрным вороном конь, а большая дорога

На три дороги разбилась за мостиком. Быстро погоня

Скачет по свежему следу; но к речке примчавшися, стали

В пень Кощеевы слуги: след до мостика виден,

Дале ж и след пропадает и делится на три дорога.

Нечего делать — назад! Воротились разумники. Страшно

Царь Кощеи разозлился, о их неудаче