class="p1">– Благодарю, лейтенант Гардинер. Я буду ждать вас на этом же месте через три дня. Итак, капитан Силк, извольте отправиться вместе со мной – мы пойдем во главе отряда. Лейтенант Уилстед, будьте любезны следовать за нами. Лейтенант Рук, вас я попрошу замыкать строй и отмечать маршрут. Сержант, вы с рядовыми пойдете вместе с нашим егерем.

Рук засмеялся, решив, что губернатор в кои-то веки решил сострить, но тот со свойственной ему неуклюжестью обернулся и остановил на нем холодный взгляд. Рук откашлялся в кулак.

«Егерь!» Это слово наводило на мысль о том обществе, принадлежностью к которому кичился его однокашник Ланселот Персиваль Джеймс: фазаны и олени бродят по угодьям, искусно засаженным таким образом, чтобы усилить впечатление от охоты, а жизнерадостные крестьяне приветственно приподнимают шапки, завидя молодого дворянина в седле.

Новый Южный Уэльс мало походил на господское поместье. Подданные Его Величества высадились на небольшую неприветливую поляну на краю неизвестности. Вокруг, казалось, простирался край, лишенный каких-либо животных или растительных ресурсов, а егерем у них был преступник, которому дали в руки оружие.

Отряд двинулся вслед за губернатором. Рук шел позади всех и видел перед собой вереницу покачивающихся рюкзаков и головы, склоненные, чтобы хлесткие ветви кустов не попали по лицу. Каторжанин плечами расчищал себе дорогу. Ростом он был выше всех, а ветхая клетчатая рубаха так и норовила порваться на могучем торсе. Он нес не только свой рюкзак, но и губернаторский, однако на его спине они смотрелись как сущие безделушки.

Изначально губернатор намеревался двинуться на запад, но отряд то и дело отклонялся то к северу, то к югу от заданного маршрута, огибая илистые ручьи, слишком широкие, чтобы перейти их вброд, и непроходимые заросли, где кустарник целиком поглотил упавшие деревья. Они спускались в овраги, по дну которых стелились ползучие растения, цеплявшиеся за щиколотки, но стоило вскарабкаться наверх по крутому скалистому склону на другой стороне, как перед ними возникал очередной овраг.

Рук замыкал строй и, держа в одной руке компас, в другой – записную книжку и заткнув за ухо карандаш, отсчитывал шаги, отмечая каждую смену направления. Столбцы он расчертил заранее: «Количество шагов. Направление движения». Заполняя колонки, он понял, что слова «направление» и «движение» не отдают должного действительности.

Окружающая местность проплывала мимо безымянным размытым пятном. «Дерево. Другое дерево. Куст. Другой куст. Белый цветок. Желтый цветок. Красный цветок». Он вновь почувствовал себя ребенком, неспособным дать подходящих имен окружающим предметам. Ему вспомнилось, как он сидел на корточках на гальке у подножия Круглой башни и разглядывал свою коллекцию камешков: «Большой. Поменьше. Светлый. Темный».

У ручья, по берегу которого рос высокий тростник, губернатор объявил ночной привал. Рук сел и стащил прилипший к спине рюкзак – чащу накрыла вечерняя прохлада, и от пота было зябко.

Рук увидел, как сержант неохотно протянул каторжанину ружье и мешочек с дробью. Тот взял мушкет, казавшийся игрушечным в его руке, и привычным движением взвесил мешочек в руке. Его розовые губы растянулись в ухмылке посреди бороды.

– Если хотите поужинать, сэр, дроби тут будет маловато! – сказал он.

– А ну-ка, прикуси язык! – вспылил было сержант, но тут раздался голос губернатора: – Все в порядке, сержант, выдайте Бругдену то, что он просит.

Сжав губы в тонкую линию, сержант отсыпал еще горсть дроби. Бругден ухмыльнулся, обнажив крупные белые зубы.

– Благодарю, сержант, – сказал он. – От всей души, сэр.

Сержант проводил его взглядом, глядя, как он закинул ружье на плечо и с самодовольным видом пошел вдоль ручья, отбрасывая на траву длинную тень. Рук поймал себя на мысли, что на блокшиве[17] ему и перочинного ножа для хлеба не дали бы. Судя по кислой мине сержанта, тот думал о том же.

Губернатор заметил, как Рук смотрел вслед шагавшему прочь каторжанину.

– С волками жить, мистер Рук… – заговорил он. – Я познакомился с Бругденом еще на родине: он был егерем герцога Портленда, прежде чем злополучно преступил закон. Он малость неотесанный, зато я своими глазами видел, как он со ста шагов застрелил вяхиря.

– Но, сэр, вдруг он сбежит? – подал голос Уилстед.

Губернатор искоса взглянул на него.

– И что же, лейтенант Уилстед? Положим, сбежит. Куда он, по-вашему, тогда отправится?

Уилстед моргнул, но не нашелся, что ответить.

Рук присел на бревно и достал записную книжку, собираясь подсчитать общее количество шагов и соотнести его с показаниями компаса. Еще в Портсмуте он пробовал мерить шагами Черч-стрит, полагая, что это может пригодиться в дикой местности, а Энн семенила рядом с мелом в руках и помечала каждый его шаг. Как выяснилось, в среднем длина шага лейтенанта Дэниела Рука составляла тридцать три дюйма.

Но здесь, где он все время то спотыкался, то карабкался, то полз, такая точность теряла всякий смысл. Следуя примеру Евклида, он решил начать с постулата и, раз уж все равно приходилось выдумывать, упростить вычисления: «Положим, что длина одного шага равна тридцати шести дюймам».

Закончив подсчеты, он прочертил маршрут на обзорной карте местности. Вышел причудливый зигзаг, скорее напоминавший движение насекомого, нежели отряда королевских вооруженных сил.

Он встал, намереваясь отнести карту губернатору, но тут у него на пути возник Силк.

– Сколько мы прошли, Рук? Далеко продвинулись на запад?

Рук показал ему то место, где обрывался зигзаг.

– Насколько я могу судить, мы на четыре целых и пять восьмых мили углубились на запад от места высадки, – ответил он.

– Четыре и пять восьмых? Вы меня просто поражаете, лейтенант!

Силк повернулся к Уилстеду, который уже снял башмаки и гетры и, сидя на бревне, осторожно ощупывал мозоли.

– Взгляните, Уилстед: Рук выяснил, что мы находимся в точности вот тут, представляете? – Силк нарочито аккуратно указал пальцем на то место, где обрывалась пунктирная линия.

Уилстед скользнул глазами по карте.

– Надо же, – отозвался он, – хорошая работа, Рук.

Он даже не пытался скрывать, что мозоли беспокоят его куда больше, чем какая-то пометка на листке бумаги. Силк задержал на нем взгляд, сжав губы и слегка втянув подбородок. Именно такое выражение принимало его лицо, когда Рук слишком уж дотошно рассуждал на какую-то тему. «Досада» – вот как это называется, подумал Рук, хотя в силу добродушия и благовоспитанности Силк не мог позволить себе большего, нежели едва заметно напрячь пару мускулов.

– Спасибо, Рук, – сердечно поблагодарил он, словно извиняясь за равнодушие Уилстеда. – Возможность так точно определить, где мы находимся, несколько успокаивает.

Он окинул взглядом покрытые зарослями склоны вокруг, и Рук задумался, стоит ли воспринимать его слова как похвалу или как подспудную насмешку.

Оставив остальных, он пошел вдоль ручья с