Про родителей ответила кратко. Отец Феофилакт Воронцов, ученый. Мать Евдокия, врач. Вроде приличная семья. Понятно, что хозяйка все сообщила мужу, тот навел справки. Да, Феофилакт кандидат психологических наук, Евдокия имеет диплом медвуза, она терапевт. Но у Воронцовых школа «Стань непобедимым», они обещают людям духовный рост, богатство, исполнение желаний. Объясняют, дабы превратиться в успешного, обеспеченного, который сумеет осуществить все свои мечты, следует пройти курс обучения, обряд вступления в общество Магистра…

На сайте выложен план занятий, там обучают колдовству, магии.

– Чушь какая-то, – не выдержала я.

– Согласен, – кивнул Василий, – но не счесть числа тем, кто верит в глупость. Валерий Николаевич донес информацию до сына. Тот ответил, что Софья не зависит от родителей ни морально, ни материально, живет за счет своих заработков, снимает квартиру.

Однако хозяин беседовать с предполагаемой невесткой не стал, велел жене гнать ее вон. При очередной встрече с девушкой Алевтина так себя повела, что Софья встала и со словами:

– Прощайте, – ушла.

Павел кинулся за ней, но не догнал. Соня исчезла. Она более не появилась на съемной квартире, не реагировала на звонки, сообщения, не посещала занятия в институте. Исчезла. Сын хозяина поехал к ее родителям, но его к дому не пропустила охрана. Отвергнутый жених решил записаться на курсы колдунов, но его отсеяли. Там требуется фото паспорта. Поэтому Павла сразу вычислили.

– Странная ситуация, – пробормотала я.

– Всякое случается, – меланхолично ответил Василий, – разные люди пытались всевозможными путями завязать дружбу с Валерием Николаевичем. Возможно, Софья одна из них, или ее наняли для того, чтобы войти в семью, стать своей и начать продавать информацию тому, кто срежиссировал спектакль.

Глава восемнадцатая

Не успели мы все сесть за ужин, как загудел домофон.

– Кто к нам пришел навеки поселиться? – засмеялся Маневин.

Нина поспешила в прихожую, быстро вернулась и сообщила:

– Приехала моя клиентка.

– Кто? – удивилась я.

– Моя клиентка! – гордо повторил Гарик. – За заказом примчалась. Немедленно впустите.

– Ты дал наш адрес человеку, который решил приобрести выпечку? – уточнила Марина.

– Десерты холодные, – объявил подкидыш, – все, что вынуто из духовки, отрава.

– Не хочу реагировать на чушь, – отмахнулась Марина, – я тоже делаю на заказ кондитерские изделия. Но даже в страшном сне не привидится раздавать кому попало адрес дома, где живет наша семья.

– И как торговать? – начал злиться Гарик.

– Договориться о встрече в городе, передать заказ. Снять помещение под офис, выдавать там, но не звать в дом, – отчеканила Марина.

– Она приличная женщина, – возмутился парень.

– Ты это по телефону понял? – прищурился Дегтярев.

– Да, а что? – заморгал подкидыш. – Я хороший психолог, по голосу разбираю, какой человек.

Александр Михайлович нахмурился:

– Раз уж женщина приехала, то неудобно ее с пустыми руками назад отправлять. Вручи ей заказ в прихожей и более не тиражируй наш адрес.

Гарик встал и, всем своим видом демонстрируя недовольство, удалился.

– Он мне надоел, – признался полковник.

Марина кивнула.

– Уж извините, понимаю, что юноша родственник Феликса, но общаться с Игорем сложно.

– Давайте вернем дорогой подарок тому, кто его нам преподнес, – неожиданно предложил муж, – не может же лоботряс всю жизнь висеть на наших шеях!

Из кухни высунулась Нина:

– Поддерживаю и одобряю. Он вчера готовил свой жуткий ужас, заляпал всю кухню чем-то синим. С трудом отмыла.

– Сама ему не рада, – призналась я, – но куда деться сыну Зои Игнатьевны?

– Вернуться к маме, – хором ответили все.

– Так не поедет, – вздохнула я, – или помчится к Глории, а мне ее очень жаль.

– Кто сейчас живет в твоей московской квартире? – спросил Дегтярев, глядя на меня.

– Она пустует, – сообщила я и обрадовалась: – Гениальная идея! Надо его туда отвезти, но как?

– Замечательная мысль, – закивал Феликс, – пусть там живет, готовит, продает свою стряпню. Квартира небольшая, но она в хорошем районе. Согласен оплачивать господину кондитеру коммуналку.

– И как его убедить там поселиться? – повторила я свой вопрос.

– Непростая задача, – вздохнул Дегтярев.

– Усыпить! – объявила Марина.

– И закопать у забора, – подсказала из кухни Нина.

Я не поверила своим ушам. Наша домработница тихая, скромная, интеллигентная, стеснительная женщина. Нинуша готова помочь всем, она очень добрая. И вдруг – закопать у забора? Гарик даже Ниночку вывел из себя!

– Когда сказала усыпить, имела в виду подсыпать ему в еду снотворное, – начала объяснять жена полковника, – а когда парень заснет, увезти его по нужному адресу, оставить там, положить у кровати записку: «Теперь живешь здесь. Дарим десять тысяч на первое время. Далее зарабатывай самостоятельно, к нам не обращайся, ничем помочь не сможем. Оплату коммунальных услуг берем на себя».

– Отличный текст, – похвалил супругу полковник, – но с какой стати нам тратить деньги на хоромы, где обитает бездельник? Пусть скажет спасибо, что ни копейки не платит за аренду апартаментов!

– Гарик и не подумает о счетах, а владелица трешки Даша. На нее подадут в суд за неуплату, – объяснил Феликс, – не по своей доброте душевной я такое предложил, из простого расчета.

– Так! – зашипел Дегтярев. – Пока этого фрукта нет, давайте устроим голосование. Кто за то, чтобы отправить гражданское лицо, ведущее паразитирующий образ жизни, если коротко, тунеядца в старую квартиру Дарьи?

Все подняли руки.

– Принято единогласно, – подвел итог Александр Михайлович, – Нина!

– Тоже за, – сообщила домработница, выглядывая из кухни.

– Итоги голосования подведены, приступаем к выполнению задания. Сначала составим план депортации, – начал толстяк, – необходима бумага, ручка! Дарья!

– У меня ничего такого нет, – быстро ответила я и, предвидя, что услышу дальше, прибавила: – Феликс пишет на компьютере.

– Дожили, – возмутился полковник, – даже ручки в этом вертепе отсутствуют. Вот все надо самому делать. Сидите тихо, ничего не предпринимайте, сейчас вернусь.

Александр Михайлович ушел, я посмотрела на мужа. Тот понял жену без слов и быстро заговорил:

– Люблю, уважаю Сашу, но если он лично возьмется за дело вышвыривания Гарика, по-интеллигентному, депортация, то мы до следующей зимы от бездельника не избавимся.

Из кухни выплыла Нина, в руках у нее имелся поднос с чайником и чашками.

– Ни в коем случае не пробуйте напиток, – предупредила она, – в нем снотворное. Гарик сделает несколько глотков, и нет его с нами часов десять.

– Помогите, – раздалось из холла, – спасите!

Потом послышался топот и голос Гектора.

– Идиотка с копыт свалилась.

Подкидыш вбежал в столовую.

– Уберите ее!

– Кого? – уточнила я.

– Бабу, – заорало некогда обожаемое Зоей Игнатьевной чадо.

– Упала, – наябедничал ворон, влетая в комнату, – поела!

Гарик плюхнулся в кресло.

– Помогите мне.

Но все присутствующие, включая Нину, помчались в прихожую. Там перед нашими глазами предстала дивная картина.

На полу лежит худенькая, даже тощая незнакомка, вокруг разбросано не пойми что цвета спелого синяка под глазом. У двери на улицу сидит Хуч. Я схватила мопса.

– Милый, ты жив?

Пес прижался к хозяйке и начал тихо ворчать, он определенно пытался что-то сообщить.

– Тетка жива, – объявил Феликс, который наклонился над женщиной, – похоже, в обморок упала. Сейчас!

Муж ушел и почти сразу вернулся с пледом и небольшим пузырьком. Супруг отвернул пробку, в помещении запахло нашатырем.

Я погладила Хуча и опустила его на коврик.

– Странное что-то на полу, – забормотала Нина, – вроде человека стошнило, но почему оно синее?

– На блевотину