уже умер, но на родине ему были рады мать и няня – две женщины, которых он беззаветно любил с детства.

И мать, и няня мечтали, что он оставит опасные путешествия и осядет в имении. «Многое уже достигнуто, – думала мать. – Сын – полковник, содержание у него хорошее – пенсию шестьсот рублей пожаловали! Другой жил бы дома и не тужил. Ходил бы на охоту…» Сын, однако, не скрывал, что собирается в новое путешествие.

– Конечно, Коленька, – соглашалась мать. – Но ведь это уже будет последним? После нового путешествия тебе, наверно, и звание генерала присвоят. А ведь генералы не лазят по горам, не бродят по пустыням… Дай-то Бог! Тогда уж ты точно заживешь дома, в своем поместье… Не чаю, как и дождаться такого счастья!

Пыльцов между тем готовился к свадьбе. Он твердо решил жениться и выйти в отставку – хватит с него путешествий! И такое удивительное совпадение: невестой его стала сводная сестра Пржевальского, Александра Толпыго! Пржевальский пригласил Пыльцова в Отрадное – погостить, поохотиться вместе. И за несколько месяцев, что он прожил в гостеприимном доме друга, молодые люди успели не только познакомиться – между ними возникли чувства, которые привели к сватовству и свадьбе. «Ну, уж это совсем как в романе!» – вслух удивлялся Николай Михайлович. Однако следовать примеру друга не собирался. Едва закончив описание путешествия к Куку-нору, он начал подготовку к следующему – на загадочный Лоб-нор.

Конечно, ему было жаль терять опытного и умелого соратника в путешествии. Однако отговаривать Пыльцова от женитьбы он не стал – не хотел рушить счастье сводной сестры. Александра была дочерью от первого брака его отчима, Ивана Толпыго.

– Это, конечно, хорошо, что ты теперь в Отрадном будешь жить, – рассуждал Пржевальский, обращаясь к Пыльцову. – Вот через годик-другой вернусь я из путешествия – может, когда-никогда и опять на охоту вместе сходим. Хотя лучше б ты пошел в путешествие! Кого мне теперь на твое место искать?! Не так легко найти подходящего человека – чтоб и охотиться, и чучела делать, и с дунганами сражаться, и с приборами работать… И чтоб не нюня к тому же! А в этот раз и финансируют хорошо – значит, непременно дойдем до Лоб-нора и даже дальше.

Теперь полковнику Пржевальскому уже не пришлось выпрашивать разрешения на следующее путешествие. Известный во всем мире, многажды награжденный и обласканный в своей стране путешественник и ученый мог требовать как власть имущий. Географическое общество вручило ему крупную сумму, в случае необходимости экспедиций обещало еще.

Ему уже не терпелось отправиться поскорее.

– Да, в путешествии много невзгод – ты прав, Михаил Александрович, – говорил он, соглашаясь с Пыльцовым. – И опасны они, и тяжелы, и жизнь свою можно потерять запросто. Но и радость они дают ни с чем не сравнимую. Здесь, в городе, да и в деревне тоже, – разврат и скука. А там – просторы, открытия, неожиданности – каждый день что-то новое несет. И пользу путешествия приносят большую – стране, людям. В путешествии жизнь осмысленная.

12 августа 1869 года экспедиция вышла из китайского города Кульджи. Предстояло пройти через грозную пустыню Такла-Макан, достичь загадочного озера Лоб-нор, а потом выйти к Южному Тибету. Из прежних соратников с Пржевальским оставались два казака – Дондок Иринчинов и Панфил Чебаев. Научных сотрудников пришлось искать новых.

Глава 9. Тайник

Потапов, хоть и провел весь день на воздухе, той ночью долго не мог заснуть. И не только труп, который случайно в бункере обнаружил, заставлял его волноваться. Даже больше, чем о несчастной учительнице, он думал о Коле Кондрашове. Постоянно возвращался мыслями к пропаже мальчика. Это не совсем чужой ребенок был – ведь с Еленой Семеновной у них уже давняя дружба сложилась, а ей он, считай, внук. Так что Потапов даже о лечении перестал заботиться, ради которого в санаторий приехал. Всю ночь он размышлял о Коле: очень ему не нравилось, что пропажа ребенка совпала с убийством в деревне. Как бы не попал пацан в руки убийцы.

Утром сразу после завтрака бывший милиционер отправился к воротам санатория.

– Порфирий Петрович, а на процедуры? У вас же грязь сегодня – вы что, забыли?! – окликнула хорошо знакомого пациента пробегавшая мимо медсестра, когда он уже выходил за ворота.

– Да-да, – невпопад ответил пациент, – я помню, конечно. Я скоро подойду – мигом обернусь!

И пошел к поселковому отделению полиции.

Шел уже одиннадцатый час, полицейские были на месте.

– Привет, коллеги! – поздоровался Потапов, входя.

– А, Порфирий Петрович… Что не на процедурах?

Потапова здесь знали, хотя он вышел на пенсию семь лет назад, когда еще милицию не переименовали. Молодые полицейские не застали его работающим. Но известность среди сотрудников правоохранительных органов у Потапова имелась – он всю жизнь исполнял невысокую должность участкового, однако был признан на этом посту образцовым, известен был в своей сфере. А самое главное, отец Виктора Козлова, старшего из полицейских, когда-то тоже был участковым в Пржевальском, так что Петровича (так его все друзья называли) Витя знал с детства. Петрович сюда на рыбалку приезжал, когда и санатория не было.

Когда Потапов вчера нашел труп женщины, полицейские к этому со всей серьезностью отнеслись, поехали тотчас же. Убитая оказалась учительницей, теперь уже пенсионеркой, но оба молодых сотрудника полиции успели у нее в свое время поучиться – в младших классах. Происшествием оба были очень огорчены. Считали, что тут почти на сто процентов ясно – печник виноват: местные все Наталью Ивановну знали и уважали с детства –