Мистер Браун сказал, что Абигайль наверху заканчивает приготовления и спустится через минуту.

Он сказал, чтобы я вошёл, присел где-нибудь и подождал её. Кажется, мы сидели так целый ЧАС, дожидаясь Абигайль. Меня нервировали наручники на ремне у мистера Брауна.

Наконец я решил, что это всё – слишком большой стресс перед танцами по случаю Дня святого Валентина, и собрался было улизнуть. Но в тот самый момент, когда я направлялся к выходу, по лестнице спустилась Абигайль.

Я сразу же заметил, что на Абигайль было пышное платье. Я понял, что мы втроём никак не поместимся на заднем сиденье машины мистера Джефферсона.

А сесть в детское кресло Роули я не мог ни при каких обстоятельствах, поэтому я сказал, что сяду на переднее сиденье. Мне ведь было известно, что мистер Джефферсон включил подогрев передних сидений, и я подумал, почему бы мне этим не воспользоваться. На переднем сиденье лежала стопка бумаг мистера Джефферсона. Наверное, он собирался заняться подсчётом налогов или чем-то в этом духе, пока будет ждать, когда мы вернёмся с танцев.

Чтобы убрать все эти бумажки, ушла бы уйма времени, поэтому я решил устроиться в багажнике, чтобы мы могли двинуться дальше.

Абигайль, похоже, нисколько не смущало, что Роули сидит в детском кресле. Уверен, она думала, что он просто прикалывается.

позволить Роули перехватить у меня инициативу.

В машине стало тихо, поэтому я попросил мистера Джефферсона включить радио. Но вместо того, чтобы найти музыку, он включил волну, на которой шёл какой-то скучный разговор, и мы всю дорогу были вынуждены его слушать.

Уверен, он сделал это потому, что ему не понравилось, как я назвал его «шофёром».

Роули и Абигайль начали болтать, но я сидел сзади, где висели динамики, поэтому мне было не слышно, о чём они говорят.

Когда мистер Джефферсон затормозил, я решил, что мы подъехали к ресторану. Но мы остановились возле ремонтной мастерской, чтобы забрать пылесос мистера Джефферсона.

В этот момент я пожалел, что не раскошелился на лимузин. Ведь профессиональный водитель по пути в ресторан не стал бы никуда заезжать по своим делам.

Я зарезервировал столик в «Сприггоз» – том самом модном ресторане, о котором всё время говорят мама и папа. Я понимал, что это дороговато, но, выполняя домашние обязанности, я сумел накопить кучу денег, и мне очень хотелось выглядеть крутым парнем и произвести впечатление на Абигайль.

Когда мы припарковались, мистер Джефферсон открыл передо мной дверь багажника. Выбравшись наружу, я обнаружил на своём костюме жирные пятна от пылесоса.

Я не хотел выглядеть неряхой, поэтому оставил свой пиджак в машине, и мы втроём направились к ресторану. Я надеялся, что Роули поймёт намёк и останется с папой, но он пошёл с нами.

«Сприггоз» оказался НАМНОГО шикарнее, чем я себе представлял. Когда мы вошли, администратор сказал нам, что это «элитное заведение» и джентльмены должны быть в пиджаках.

Но мне совсем не хотелось надевать свой замызганный пиджак от костюма, поэтому я спросил администратора, не может ли он на этот раз сделать исключение. Он ответил, что не может, но в ресторане есть запасные пиджаки, и я могу взять один из них напрокат. Тот, который он мне дал, оказался великоват, но я всё равно его надел.

Когда мы сели за столик, я почувствовал ужасный запах и попытался понять, откуда он идёт. Через некоторое время до меня дошло, что он идёт от МЕНЯ.

Видимо, пиджак, который я взял напрокат, носили сотни разных людей, и за всё это время его ни разу не постирали.

Я не хотел, чтобы за ужином от меня пахло чужим телом, поэтому извинился и направился в туалет.

Там я постирал подмышки пиджака с мылом и высушил их под сушилкой для рук.

От этого стало только ХУЖЕ, поскольку запах усилился.

Я решил, что с меня хватит. Я сказал Абигайль и Роули, что это место для лохов и мы должны немедленно уйти.

Я сдал пиджак администратору, стоявшему при входе, и мы втроём направились к двери. Я сказал, что, может, нам махнуть на ужин рукой и отправиться прямиком на танцы, но Абигайль сказала, что страшно проголодалась, и Роули сказал, что ТОЖЕ умирает от голода.

Поблизости был только один ресторан – «У Корни», и я заявил, что ни за что ТУДА не пойду. Но Роули сказал, что в ресторане «У Корни» ему очень нравится десерт-бар, и Абигайль согласилась, что, на её взгляд, это хорошая идея.

Я начал жалеть, что взял Роули на это свидание. Ведь если он то и дело будет принимать сторону Абигайль, я всё время буду оставаться в меньшинстве. Но я не хотел устраивать разборки в середине свидания, поэтому молча закусил губу, и так мы прошли три квартала до ресторана «У Корни».