ним Лео. – Сын Вейо разыщет господина Шпергазе. У нас тут неподалеку пасутся кони, он возьмет самого резвого, – поймав растерянный взгляд Маруси, Мутанен пояснил. – Мы сами живем в Куоккале и каждый день приезжаем сюда верхом. Вейо берет с собой сынишку – расторопный помощник растет.

Ада зашла в закуток и, задернув шторку в дверном проеме, обсушилась полотенцем и оделась. Мокрые волосы пришлось распустить, прическа всё равно была испорчена. Жалея об отсутствии зеркала, девушка уже собиралась выйти, как вдруг услышала шепот, похожий на шелест волны по песку:

– Ада… Спасибо…

Склонившись над Верой Ивановной, она прошептала в ответ:

– Пожалейте Владимира Федоровича. Вы вольны уйти от него, но… не таким способом.

На берегу у станции было несколько деревянных будочек, содержатели которых предлагали отдыхающим горячую уху, чай, воду и фрукты. Лена, Маруся и Юлия Сергеевна направились к ним. Когда Ада вышла из закутка, дымящаяся тарелка ухи ждала ее в павильоне, а Лео Мутанен жестом приглашал за стол.

Подкрепившись, она почувствовала себя совсем хорошо, и голова окончательно прояснилась.

– Комиссар полиции, – прищурившись, припомнила Ада. – Фамилия на «М». Не вы ли четыре года назад интересовались несчастным случаем на даче Чижовых?

Лео сидел напротив, прихлебывая чай, и внимательно изучал собеседницу.

– А вас почему это интересует?

Ада пожала плечами:

– Просто любопытно.

– Так-так. Вы живете на Морской, на «Вилле Рено». Это ведь бывший участок Чижовых?

– Какая дедукция, – улыбнулась Ада. – Тогда вы меня понимаете: парк, в котором я люблю гулять, стал местом гибели таинственной незнакомки. Удовлетворите мое любопытство. Вы же не раскроете государственной тайны, если поделитесь со мною тем, что вам удалось узнать?

– Так и быть, – согласился Лео. – Но не здесь и не сейчас. Приезжайте в Куоккалу в субботу утренним поездом, я встречу вас на станции. Дабы избежать пересудов, можете приехать не одна. И кстати, вы заблуждаетесь насчет несчастного случая. Я знаю, что девушка была убита.

– Вы вправду верите, что ее убил двенадцатилетний мальчик? – вскинулась Ада.

Вместо ответа Лео загадочно улыбнулся и выглянул в окно.

– Ваши подруги возвращаются.

Ада вышла на пирс. Ветерок донес до нее последние слова Юлии Сергеевны:

– Лодки взяты на целый день. Можем еще покататься.

– Не лучше ли дождаться дядю?

– Ты можешь оставаться, Марыся, а мы покатаемся, – заявила Лена. – Я готова грести. Ада, душка, ты сядешь на корме?

– Я тоже остаюсь, составлю компанию Марусе.

Лена капризно поджала губки:

– Как знаешь.

Проводив глазами отчалившую лодку, девушки зашагали по пирсу к берегу. Едва они отошли от будочек с едой и вышли на дорогу, ведущую в поселок, как из-за поворота показался белобрысый мальчишка на коне, а за ним – пролетка, в которой ехали Владимир Федорович и Додо.

Сын Вейо спешился, махнул рукой в сторону лодочной станции и деловито повел коня на опушку, видневшуюся за стволами сосен. Владимир Федорович спрыгнул из пролетки на ходу и подбежал к девушкам. Его лицо было белым.

– Как Верочка? Мальчик сказал, что она упала в воду. Я плохо разобрал по-фински. Что с нею?

– Всё обошлось, дядя. Она отдыхает.

Додо попросил извозчика подождать и присоединился к остальным.

– Мы поняли, что кто-то из женщин прыгнул в воду и вытащил Верочку, – продолжал Владимир Федорович. – Кто? Кто ее спас?

– Ада Михайловна, не так ли? – проговорил Додо, его взгляд был прикован к ее влажным локонам с нитью седины.

Ада потупилась, одновременно стыдясь своих распущенных волос и ощущая знакомые мурашки от этого взгляда. Маруся залепетала:

– Да-да, если бы не Ада Михайловна… Господи, дядя, язык не поворачивается сказать…

– Спасибо, – с чувством произнес Владимир Федорович, в глазах которого стояли слезы. – Спасибо, Ада Михайловна. Спасибо, – он сделал судорожный вдох, потом еще один, глубокий, и почти ровным тоном обратился к племяннице. – Веди меня скорее.

Следом за Марусей он повернул к озеру. Додо и Ада тоже сошли с дороги, но, оказавшись наедине, одновременно замедлили шаг.

– Ада, – тихо позвал Додо, и она повернулась к нему. – Вы могли утонуть…

Вероятность такого исхода заставила его совершенно забыть о приличиях. Он притянул ее к себе и обнял, не встретив сопротивления. В его жесте было больше чувственности, чем дружеского участия, и она испугалась, хотя и не так сильно, как следовало испугаться приличной барышне. Тело Ады расслабилось помимо ее воли, руки сомкнулись в ответном объятии.

Хрустнула ветка. Рядом пробежал сынишка Вейо, и оба разом отскочили друг от друга. Додо, смутившись, одернул пиджак и стал с преувеличенным усердием поправлять манжету рубашки, высунувшуюся из рукава. Ада, красная до корней волос, медленно пошла по тропинке к берегу. От пирса навстречу им направлялся Владимир Федорович, поддерживая укутанную пледом Веру Ивановну. Ее лицо было отсутствующим, но худшее, похоже, миновало.

– Господин Мутанен напоил Верочку сладким чаем, – сообщил Владимир Федорович с таким видом, будто это разом разрешило все его тревоги. – Мы едем домой. А вам, Додо, стоит развеяться и покатать наших барышень на лодке. Маруся ждет на причале.

– Превосходный прожект, – согласился Додо в своей обычной шутливой манере, но при этом старался не смотреть на Аду, которой послышались в его голосе какие-то новые нотки.

Мотивы

Через несколько дней Лена Оржельская встречалась с Федором в Териоках и отвезла Саволайненам приглашение Юлии Сергеевны. Мария приехала в Келломяки вдвоем с Сашей: Пекка, занятый устройством нового парника, не смог их сопровождать.

На обед к поэтессе были также приглашены Ванда Федоровна с дочерьми, Владимир Федорович с супругой, Ада Михайловна и Додо. Владимир Федорович и Вера Ивановна отказались ввиду плохого самочувствия последней. Муж чувствовал себя немногим лучше, однако его муки были морального свойства: Вера потребовала развод. Пока это не обсуждалось даже в семье, все еще надеялись, что до полного разрыва не дойдет. Впрочем, Вера Ивановна была настроена решительно и намеревалась как можно скорее уехать в Гельсингфорс.

Накануне обеда у Нежинской Ада и Додо встретились в беседке.

– Я должна вам кое в чем сознаться, Денис Осипович, – помолчав, сказала Ада. – Мне не дает покоя то происшествие с незнакомкой у каскадного пруда. Что, если это всё-таки было убийство?

– Я тоже об этом думал, Ада Михайловна, – Додо снова держал дистанцию, об объятиях у Щучьего озера оба предпочитали не говорить. – Ведь мальчик Саша был не единственным, кто мог его совершить. Это мог сделать любой из находившихся в то время на даче Чижовых – от членов семьи до прислуги. Вопрос – у кого был мотив.

– Полагаю, у одного человека мотив был наверняка.

Додо пристально посмотрел на Аду, слегка улыбнулся и кивнул:

– Согласен.