же как тот, что целовал меня в саду. У него то же голос, он весь такой, как тот, но он король и к тому же дикий, напыщенный зверь даже не зверь, а зверюга!

— Что, такой эротично-жаркий и сексуально-неудержимый?

— Да нет, же мама, он настоящий зверь. Дракон! Красивый, белоснежный, могучий дракон! Да, кстати, сегодня он посмел мне сказать, что я буду раздвигать ноги на его простынях. В наказание.

— Как, уже? — Оливия двусмысленно улыбнулась:

— Он заявил свои права на тебя, дочка. Каков наглец. Ну ты же отправилась на землю найти книжную любовь мужчины? Считай, что нашла. Надоест, возвращайся. Здесь стадо твоих женихов уже истоптали весь мой сад.

— Мама, пока я хочу разобраться с земной любовью.

Оливия расхохоталась. Заливисто, звонко:

— Деточка, кажется ты на пути к совершенству. Главное, не соглашайся на меньшее. Пусть страсть кипит в твоём мужчине зверем. Мотай ему нервы неприступностью. Пусть добивается тебя, совершает подвиги.

— Да, но он запер меня в комнате, где убил соперницу.

— Вот и молодец. Теперь тебе самой не придётся этого делать. Избавиться от соперницы обычно очень трудно. Твой милый сделал это за тебя. Запер, говоришь? Прекрасно. Теперь вспоминай ему это до конца жизни. Его жизни. Не переживай, дочка. Скоро он будет целовать землю у твоих ног.

— Мама, я расстраиваюсь. Я в людях ничего не понимаю.

— Не расстраивайся. Просто знай, к сожалению, они все умрут. И мужчины тоже. — неоптимистично поддержала её мать.

Оливия осмотрела в зеркало причёску, поправила жемчужины в нимбе, осталась очень ими довольна.

— Дочка, когда начнёшь разочаровываться в мужчинах, знай, ты на верном пути. Свою вечность лучше проводить в удовольствиях, чем тратить её на диеты, печальки и разборки с надоевшими женихами, мужьями и любовниками.

Стелла задумчиво смотрела на голубое бесконечное небо за окном гостиной. Вдруг спросила:

— Мама, всё таки что такое любовь?

— Тебе действительно надо влюбиться, дочка, а то ты ещё сто лет будешь теряться в догадках.

Оливия подошла к дочери, села возле неё, положила ей руки на плечи:

— Благословляю тебя, доченька, на всю глубину любви. На прелесть лунных ночей вдвоем, на восхитительные минуты утра в объятиях нежности. На прекрасные часы в одиночестве, когда голова забита мыслями о нём, а кожа пылает от его ласк. Когда нежная безумная ночь плавно сменяется солнечными весёлыми днями, закатами и новыми ночами.

Оливия поцеловала Стеллу в лоб, погладила по волосам:

— Будь счастлива, моя дочь. Знай, мама всегда рядом. Только позови.

Стелла счастливая упорхнула к саням, мать, посчитав лекторий законченным, помахала вслед саням, исчезнувшим в воздушной солнечной парче.

Если бы Стелла и Оливия прислушались, они бы услышали глухой стук. Это кардинал, подслушивая за стеной беседу матери и дочери, пытался упасть в обморок. Благословение Оливии нарушило все его планы.

Теперь Стелла останется небожителем независимо от брака. Мать благословила дочь! Стало неважно за кем Стелла будет замужем, она в любом случае будет мотаться между мирами когда захочет. Винченцо схватился за голову.

Кто мог подумать, что Оливия вспомнит про силу материнского благословения. Кардинал стянул с головы шапочку, вцепился в неё зубами. Он стоял прислонившись худой спиной к стене, продолжал мять изодранную зубами шапочку. Успокоился, вздохнул. Значит, надо придумать что-либо другое!

Вслед саням, увозившим Стеллу на землю смотрели две пары глаз. Одна с радостью, провожая дочь в любовный туман. Вторая в ужасе: вместе с санями исчезала вероятность захапать все деньги Оливии…

Глава 20

Стелла вернулась из путешествия от матери переполненная новыми эмоциями. Они были удивительными, непонятными, в них только предстояло разобраться.

Уставшая от событий, девушка рухнула в постель и забылась сном.

К утру она только успела проснуться, села в кровати приводя в порядок мысли, как неожиданно дверь открылась. Без стука вошёл король.

Стелла подскочила, нахмурила брови, разве её арест не был назначен на сутки без еды, воды? "Вот оно, слово короля", улыбнулась девушка про себя. Правильно мама говорила!

— Как вы провели ночь миледи? — Генрих мгновенным взглядом окинул несчастливую комнату, подошёл к окну, внимательно посмотрел в лицо Стеллы.

— С мыслями о вас, господин, — девушка с очаровательной улыбкой ответила, нисколько не смущаясь его присутствием.

— Поверьте, я сожалею, что вам пришлось провести ночь без обычных удобств. У вас не было служанки, вероятно вам было неуютно.

— Благодарю вас мой господин за урок. Я не смела и не должна была вам перечить.

Генрих оторопел.

— Урок, возможно жесток, но он явно пошёл вам на пользу.

— Мне жаль, сир, что вы чувствуете неловкость в моём присутствии.

— Остановитесь, мадам. Вы вот вот скатитесь на дерзость, а я этого не терплю.

Стелла чувствовала разливающееся тепло в груди просто от того, что смотрела на Генриха. Так вот что значит влюблённость. Ей совершенно всё равно было что он говорит. На сердце просто солнечными зайчиками скакала радость от того, что мужчина рядом и она знала, — он в её власти!

Удивлённая собственными ощущениями чуть улыбнулась, приложив руку к груди нащупала то самое кольцо. Его первый подарок. Раздумывала, признаться ли ему, что вспомнила его или оставить козырь на потом.

Стелла почувствовала, что в ней появилось кокетство и вместе с тем целомудрие. Она подняла глаза на Генриха, мгновенно залилась румянцем. Совсем по другому прострелило от слов про простыни…

Генрих отвернулся, чтоб спрятать свои собственные зарождающиеся чувства к девушке.

Ещё вчера она вызывала желание отправить её в монастырь. Сейчас он не мог оторвать от неё глаз, чувствовал от неё тепло, в её глазах видел восторг, звук её голоса наполнял его силой. Чудеса.

— Так что за мысли о короле посетили вас сегодня?

Генрих с интересом смотрел на девушку, не в силах отвести от неё взгляд. Она неуловимо изменилась, но что именно произошло, он пока не понял. Однако в её глазах он увидел то, что искал в других и не находил. Живой блеск, сияние, улыбку, предназначенную только ему. И ни грамма страха.

Радость в её глазах вспыхивала, стоило ему встретиться с ней взглядом. Неужели это та, что он так долго искал? До него долетели слова девушки, вышибли его из секундного романтического флёра.

— Я смотрела на пятно. На то, что под вашими ногами и думала о той несчастной, которой оно принадлежит.

— Поверьте, мадам, тот вечер остался раной в моём сердце.

— Мне бы не хотелось остаться следующей раной в ваших воспоминаниях, мой господин. Для этого мне надо знать правила. Ваши правила, мой король.

— Всё просто. Такие пятна