– Ну, как же? – пожала я плечами. – Камни – у нас. Самойлов убит, и с ним делиться больше нет необходимости, – завела я речь о подушевом разделе драгоценностей. – Но тут появляетесь вы – с претензией на эти бриллианты. В связи с этим я предлагаю заключить сделку! Поделим камешки: пятьдесят на пятьдесят.

Я говорила и одновременно теребила веревки на запястьях. Тихонечко поддела один узелок, второй… Путы ослабли.

Борис коротко хохотнул:

– Хитра, ох, хитра…

– Согласны? – поторопила я его с ответом.

– Годится! – дал «добро» Борис Игоревич.

– Тогда по рукам? – И я протянула вперед связанные руки. Борис, не раздумывая, ухватился за мои пальчики своими сухонькими лапками, и это стало его самой большой ошибкой. Долю секунды я еще смотрела ему в глаза и с улыбкой на губах трясла его руку. А затем схватила его покрепче, резко дернула на себя, развернула спиной к себе, а размотанную с рук веревку удавкой накинула ему на шею.

– Заключил договорчик, гад?! – прошипела я ему на ухо.

– А-а-а… – засипел Завьялов и, как курица крыльями, замахал руками.

Маячивший у дверей охранник метнулся было к нам.

– Еще одно движение – и я придушу твоего босса! – рявкнула я. – Оружие на пол! Живо!

Бугай стоял как истукан.

– Делай, что она говорит, дурень… – просипел придушенный мною Борис Игоревич.

Мускулистая горилла исполнил приказ.

– Отлично!

Продолжая одной рукой удерживать петлю на шее жертвы, я пошарила по его карманам. Вытащила из-за его пояса «кольт», из кармана – складной нож, бросила его под ноги Павлу. А пистолет наставила на охранника. Теперь я стала полноправной хозяйкой положения и могла диктовать этим господам свои условия.

– Режь веревки, и валим отсюда! А ты… – я дернула за веревку на шее Бориса, – отдай команду своим бойцам, чтобы подогнали к дому машину.

– Слышишь, что она говорит? – сипло прошипел Борис охраннику. – Скажи по рации, чтобы пригнали машину к дому.

Горилла закивал.

– Одно неверное слово – и я пристрелю тебя, – предупредила я бугая.

Он вновь кивнул, медленно вытащил рацию, нажал на кнопку и коротко скомандовал:

– Серый, машину к дому, – затем отключил шипящий аппарат и сказал: – Машина будет через минуту.

– Отлично! Павел, свяжи его!

Паша боязливо кивнул и спорить со мной не стал. Впрочем, бугай особо не сопротивлялся и позволил примотать его руки к парапету мансарды.

– А вы, – я снова потянула за веревку, – пойдете с нами! – И я подтолкнула Бориса к двери.

Я, конечно, понимала, что рискую – в доме наверняка полно охраны, но другого варианта у меня не было. Кажется, Павел думал то же самое, но без единого возражения шагнул за порог мансарды следом за мной. То ли охрана Завьялова не была такой бдительной, то ли нам просто повезло, но мы беспрепятственно прошли через весь дом и вышли на широкое крыльцо, у которого, как и было мне обещано, стоял черный джип. Рядом с ним маячил охранник. При нашем фееричном появлении он выпучил глаза, хотел было схватиться за кобуру, но я успела вскинуть руку с пистолетом.

– Одно неверное движение – ты и твой босс станете покойниками! Оружие на землю, отойди!

Качок живо смекнул, что к чему, и беспрекословно выполнил приказ. Дальше мы действовали слаженно, как будто сто раз это проделывали. Я подмигнула Павлику, тот кивнул и… началось! Я с силой оттолкнула от себя Бориса, так что он, матерясь и кудахча, полетел на землю, и метнулась за руль джипа. Пашка вскочил в салон уже на ходу, когда я резко развернула авто на месте. Я ударила по газам, и мы помчались по широкой аллее, вдоль приусадебного участка.

– Черт! – выругалась я, когда дорога вильнула вправо и на горизонте замаячил закрытый шлагбаум. – Держись! – успела я крикнуть Павлу и до упора вдавила на педаль газа.

Авто понеслось вперед, в щепки разбив шлагбаум. Злосчастный приусадебный участок Бориса Завьялова вместе с ним и его бандитами остался позади.

– Спаслись, Женька! Спаслись! – ликовал Павлик, подпрыгивая на сиденье и норовя меня обнять.

Я отпихивалась и чертыхалась, но в глубине души была счастлива – мы на свободе…

Еще несколько минут я гнала машину по пригородной трассе. Затем мы загнали авто в кювет – передвигаться на бандитском джипе было слишком опасно – и до города добирались уже на попутках. В итоге, через два часа мытарств и скитаний по трассам пригородов Зеленограда мы очутились во дворе дома на улице Астраханской, где дожидалась свою неугомонную хозяйку и ее горе-напарника моя ласточка-машинка. Еще несколько километров мы колесили на моем «Фольке», пока не оказались на другом конце города и Павлик не заныл:

– Жень, я устал… Может, заглянем в кафе? Хочу курить… есть… пить… – Поток его жалоб был нескончаемым, слушать его нытье у меня не было никакого терпения, я плюнула на все, остановилась у ближайшей кафешки и скомандовала:

– Идем! Сейчас будет тебе еда и крепкий кофе!

Повеселевший Павел полез из машины на улицу.

Впрочем, и я тоже устала – разборки с господином Завьяловым лишили меня остатков сил. Мне необходимо было перевести дух и собраться с мыслями. Идеальным местом для этих целей оказался самый дальний столик у окна в крошечном кафетерии на углу улиц Московской и Некрасова.

Павлик не жаловался на отсутствие аппетита: он заказал порцию жаркого, салат и кофе с плюшками. Я лишь выразительно посмотрела на него и скромно попросила официанта:

– Чашечку кофе и весенний салат.

А пока для нас готовили поздний обед, я достала из сумочки телефон и потыкала в кнопки, набирая знакомый номер.

– Макаров! Слушаю! – отозвался мой приятель.

– Илюша, пробей мне один номерок… – попросила я его.

– Опять куролесишь в Зеленограде? – усмехнулся он, но подробности выспрашивать не стал, записал номер и обещал перезвонить.

– Ты что задумала, Жень? – полюбопытствовал Павел.

– Хочу узнать, с кем так часто общался Роман Самойлов в последнее время. Не исключено, что этот человек может пролить свет на нашу историю с чемоданом, полным бриллиантов, – пояснила я.

Нам принесли еду, на некоторое время мы оба замолчали: Павлик набивал брюхо, я медленно пила кофе и поглядывала на молчавший телефон. Кусок не лез в горло – меня мучило любопытство. И когда «раскладушка» наконец ожила и запищала, я быстро схватила ее и прижала к уху:

– Да!

– Значит, так… – начал Макаров. – Помог я тебе или нет – не знаю, но слушай. Этот номерок…

Я медленно жевала салат, но чем дальше слушала, тем заметнее вытягивалось мое лицо.