стирала чужие вещи, иногда нанималась убираться в домах местных. В общем, бралась за все, что могла сделать. Благодаря этому их семейная жизнь была вполне сытой.

Ждать, пока родитель поест, она не собиралась. Залезла на телегу и быстро стала сбрасывать дрова на землю. Лошадь распрягать не стала — решила на речку стирать поехать в повозке. Мокрая ткань становилась очень тяжелой и везти ее обратно приходилось в развалюхе-тачке. А сегодня она поедет на телеге — почти королева!

Бёрк вернулась на кухню рассказать отцу про свои планы и услышала, как разбушевались в главной комнате гости. Они возбуждено спорили, пытаясь перекричать друг друга.

— Оборотни!

— Оборотни! — слышалось из кормильни.

— Что это они? — заинтересовалась Бёрк.

Полли тревожно глянула на Сфеноса и, поколебавшись, ответила:

— Кто их знает? Вот чего-то вспомнили.

Бёрк было интересно, и она подошла к двери.

— Я вам говорю, что это оборотни! — доказывал остальным молоденький гном Ретик.

Он приехал в этом году впервые и с интересом поглядывал на Бёрк.

— Да тебе откуда знать? Когда последний раз тут бывали двуликие, ты еще титьку у мамки лакал, — смеялся чернявый Желок.

— А давай спорить! — вскочил молодой, пристыженный при других.

— Давай! Останешься без штанов.

— Посмотрим.

— О чем это вы? — вмешалась Бёрк. — Что стряслось?

— Оборотни! — радостно сообщил ей Ретик. — Ставят лагерь на опушке.

— Да врет он все. Они, поди, уже вымерли, — возражал Желок. — Ты точно спутал.

— С кем? Для гномов они во! — Молодой поднялся на цыпочки и рукой показал большой рост. — Эльфов я знаю — у них уши.

— Их-то ты издалека и не рассмотрел.

— Да говорю вам: это — оборотни!

— Ай! — пискнула Бёрк, когда ее больно щипнули за бок.

— Ага! Испугалась! — Это Татимир незаметно подкрался к ней.

— Что же, дядя Татим, это правда оборотни? — взволнованно спросила Бёрк.

Этого народа тут никогда раньше небывало, и посмотреть на настоящего двуликого очень хотелось. Она читала о них много сказок, слышала много легенд: про их невиданную силу, красоту, про воинские успехи.

— Похоже, что да, — кивнул гном. — Ты ведь помнишь, что встречаться с ними мелким орчаткам нельзя?

Еще бы она не помнила… Татим как-то рассказал ей, что оборотни любят маленьких орчат… есть. Он описал ей процесс очень красочно, с жуткими подробностями, для наглядности громко причмокивая губами. Отец слушал и поддакивал, говорил, что так и есть. Бёрк после той истории даже спать боялась в темноте и, пока сказочка хоть маленько забылась, сожгла месячный запас свечей. Но тогда она была еще очень доверчивой и наивной. Сейчас орчанка не верила ни единому слову брехливого гнома.

— Но ведь я уже не ребенок.

— Но ты так и не выросла, — оспорил возражение Татим. — Потому держись-ка подальше от них. — На удивление он был серьезен и говорил сурово.

Уверенность Бёрк пошатнулась. Вдруг сказка — правда?

— Нужны они мне. У меня стирка, — фыркнула высокомерно орчанка. — Я лошадь возьму? На речку белье полоскать отвезу?

— На речку — это хорошо… — кивнул гном. Речка текла в другой стороне от леса. — Бери. И это… Завтра не приходи. Постирай все спокойно, без спешки. А твой паек я через Сфеноса передам.

7. Хронические недуги

Как же это обидно болеть! Особенно когда жизнь на хуторе неожиданно забурлила. Бёрк тяжко вздохнула.

— Ничего, ты скоро поправишься, — пообещал отец и потрепал её за ухо. От этих слов легче не стало, и Бёрк насуплено отвернулась к окну. — Главное, не вставай и никуда не ходи, — продолжил наставления Сфенос. — Я вернусь сегодня пораньше и привезу тебе вкусный обед…

Орк задумчиво подергал себя за разорванную губу — он всегда так делал, когда волновался. Его лицо рассекал шрам, тянувшийся от самого уха до середины рта. Край верхней губы со временем задрался, обнажая левые клыки, и стал походить на однобокую ухмылку.

— …А тебе давно нужен отдых. — Сфен еще потоптался рядом с её постелью, но, не дождавшись ответа, пошел к двери.

— Отдых! Тебе нужен отдых, — недовольно бурчала девчонка, когда он ушел. — Да, я бы с удовольствием отдохнула где-нибудь на речке с удочкой. Или спокойно обедая с посетителями в харчевне.

Она была зла, потому что болеть страшно не любила. Это же скучно! А все проклятый Фуч. Это после его трепки у неё начались эти недомогания. Бёрк не особо-то и накосячила тогда. Всего-то и украла пару яблок из его корзины.

Дело было поздней осенью лет пять назад. Тогда в харчевне собрались почти все местные. Заезжий картежник показывал невиданное мастерство, обчищая всех желающих. Половина хуторян пробовали играть, другие пришли просто поглазеть. Степной тролль явно мухлевал, но такие глупцы, как Фуч, все равно лезли на рожон и оставались без штанов.

Гном, по правде сказать, оказался там почти случайно. Он притащил к гостинице корзину поздних ярко-красных яблок и поставил на главном пороге в надежде разжиться деньгой на их продаже. Но азарт сманил его в теплую кормильню и засосал по самые вихры. Бёрк, тоже совершенно случайно оказавшаяся рядом с сочными дарами осени, не сдержалась и запихнула парочку себе на шиворот. Все было бы хорошо, но как раз перед этим Фуч продул последнюю ставку и злой, как раненый вепрь, выскочил на порог. Увидев, как его обкрадывают во второй раз, гном взбесился и набросился на мелкого орчонка.

Раньше Бёрк тоже частенько получала от него тумаки. За расплескавшийся по дороге суп, за нерасторопность, за лишнее слово. Дать сдачи силенок у неё не было, а втягивать в каждый конфликт отца Бёрк не хотела. Поэтому тихо ненавидела гада и старалась держаться от него подальше.

Но в тот раз Фуч рассвирепел по-настоящему. Сначала, ругая её последними словами, оттаскал Бёрк за волосы, потом, надавав пощечин, свалил на землю и принялся пинать ногами. Справился с ней гном легко — ростом она в то время была ему вровень, а по весу легче вдвое. Орчанка защищалась как могла, свернулась в клубок и старалась прикрыть руками голову. Из гостиницы вышли проигравшие посетители и некоторые стали журить Фуча. Злость его еще не сошла, и он, бросив Бёрк, схватился с соседями в словесной перепалке.

Сфен в это время был на конюшне, служившей им домом. Сидя у стены, он плел большую корзину под дрова. Когда из-за угла вышла Бёрк в порванной одежде и с разбитой головой, его будто отбросило назад в прошлое, когда он был в плену. Разум накрыло паникой, тело бросило в жар, словно орк окунулся в кипяток. Хрупкое здоровье человечки всегда тревожило