артефактором. А пообщаться с человеком, который любит свое дело, всегда интересно.

— Вы чего хотели-то, Никита Василич? — спросил Прохор. — Может, передать чего?

— Передай, пожалуйста, Луке Ивановичу, что я в Столице. И хочу с ним встретиться по очень важному и срочному делу.

— Вот оно что! — понял Прохор. — Так завтра и приезжайте. Прямо с утра, или как будет удобно. А я Луке Ивановичу передам, он рад будет.

— Ты бы, все же, сначала с ним договорился, — я попытался вразумить Прохора. — Вдруг у него дела.

— Ну, так если дела, то он сам вам позвонит, — рассудил Прохор. — И так и скажет.

— Не забудь передать ему что я звонил.

— Прямо сейчас и передам, — пообещал Прохор. — Да где же эта трубка проклятая выключается? Понаделают устройств — и не разберешься в них!

Я понял, что старик пытается выключить магофон, и улыбнулся. Надо же! Столько лет служить у артефактора и не дружить с магической техникой.

— Мы готовы, — сообщила Аня, застегивая небольшой, но туго набитый рюкзачок. — Где там ваша машина?

— Скоро будет, — кивнул я.

И спросил Машу:

— У тебя есть ключ от вашей дачи? Мне нужно туда съездить.

При упоминании о даче Маша испуганно сжалась и кивнула:

— Есть. Сейчас!

Она вытащила из кармана тоненькой куртки, которая висела на вешалке у двери, связку ключей. И осторожно протянула их мне. Ключи она держала за кольцо кончиками пальцев, словно опасалась, что они могут ее укусить.

— Держите.

Ровно в эту минуту раздался звонок в дверь — такой резкий, что Маша испуганно вздрогнула. Ключи, звякнув, упали на пол. Я наклонился, поднял их и убрал в карман.

Да, с нервами у девушки совсем беда. И это понятно — после всего, что ей пришлось пережить. Надеюсь, отдых за городом и под надежной охраной пойдет ей на пользу.

Я бдительно проверил магический фон и довольно кивнул — за дверью стоял Ваня Торопов.

— Никита! — обрадовался он, увидев меня, и сразу полез обниматься. — Как твое поместье?

— Процветает, — отшутился я.

И повернулся к девушкам.

— Знакомьтесь! Это Ваня Торопов. Надежный человек и мой друг. Ваня, это — Маша Лабуаль. Правнучка Степана Лабуаля. Надеюсь, дед рассказывал тебе про него. Это Аня. Девушкам надо пару дней отдохнуть в спокойной обстановке. А на твои широкие плечи ложится тяжкая обязанность их охранять и развлекать. Справишься?

— Почему тяжкая? — широко улыбаясь, возразил Ваня. — Преувеличиваешь, Никита! Очень приятная обязанность.

Маша слабо улыбнулась, а Аня гордо задрала нос. Но я заметил в ее глазах искорку интереса к Торопову.

Похоже, и Аня понравилась Ивану. По крайней мере, взгляд парня задержался на ее фигурке.

— А ты тоже ликтор? — спросила Аня.

— Да, — смутившись, кивнул Иван.

Было видно, что он гордится своей службой и немного стесняется этого.

— Тогда держи! — Аня бесцеремонно сунула ему в руки свой рюкзак.

— Нет, — покачал головой Ваня. — У меня приказ вас охранять. Значит, руки должны быть свободны.

В глазах Ани появилось удивление. А я одобрительно хмыкнул. Молодец, Ваня. Вежливо поставил нахалку на место.

Из квартиры Торопов тоже вышел первым и зорко окинул взглядом пустой коридор. И ведь не рисовался перед девушками, его взгляд был цепким и серьезным.

С трудом вместившись в узкую кабину лифта, мы спустились вниз. Машина Вани стояла у подъезда — серебристый внедорожник с эмблемой Службы ликторов.

— Ничего себе у вас тачки! — сказала Аня, небрежно проведя ладонью по капоту внедорожника.

Она сама открыла заднюю дверь и кивнула Маше:

— Садись, подруга!

Несмотря на показную смелость, девушка чувствовала себя неуютно и старалась сохранить видимость контроля над ситуацией. Ну, как умела.

Всю дорогу до Бернгардовки девушки о чем-то тихо шептались сзади. Только один раз Маша наклонилась вперед и дотронулась до моей руки:

— Никита Васильевич! Я смогу увидеть дедушку?

Я на секунду задумался и честно ответил:

— Вряд ли. Но мы с Кирой постараемся сделать все возможное, чтобы его освободили поскорее. Не переживай. В тюрьме не очень уютно, но там он в безопасности. И ты теперь тоже.

Глядя на мелькающую в свете фар полосу шоссе, я обдумывал дело Лабуаля. Привычно разложил по полочкам все имевшиеся у меня сведения. Нашел пробелы и продумал следующие шаги.

Но все это — завтра. А сегодня нужно отдохнуть.

Ох, черт!

С этой беготней я совсем забыл про Сеню! Как там парень устроился?

Я поспешно достал магофон.

— Семен Евграфович, ты как там? Был в академии?

— До вечера там проторчал, господин барон, — степенно ответил Семен.

— И как?

— Все в порядке. Приняли, и в класс уже зачислили. Ректор важный такой! Сперва через губу со мной говорил. А как увидел письмо от самого императора, так сразу подобрел. И место в общежитии обещал выделить.

— А что у тебя там за шум? — поинтересовался я.

Голос Семена почти заглушала громкая музыка и веселые крики.

— Да друг ваш опять гостей созвал, — пожаловался Семен. — Помолвку празднует. Он и вас хотел позвать. Я еле его отговорил — сказал, что у вас важные дела.

— Спасибо, Семен Евграфович! — от души поблагодарил я.

Мне сегодня только попойки у Барятинского не хватало.

— Съеду я от него, наверное, — вздохнул Семен. — Тут никакого покоя не будет.

— Найди себе квартиру, — предложил я. — С деньгами проблем не будет. А лучше дом поищи, как мы договаривались. Не придется два раза переезжать.

— Завтра же займусь, — пообещал Семен. — Мне ректор на два дня подписал освобождение от занятий. Успею.

— Молодчина! — подбодрил я парня. — А чего ты с ними сидишь? Закройся в своей комнате и отдыхай.

— Так я уже, — сказал Семен. — они на террасе гуляют, шум на всю улицу. Уже и городовой приходил, просил, чтобы потише гуляли.

— И что? — заинтересовался я.

— Они ему штрафную налили. Теперь с ними сидит. А Григорий Лексаныч его саблю спрятал.

— Ладно, Семен Евграфович, отдыхай, — улыбнулся я. — Как найдешь подходящий дом, сразу звони.

В Мальцеве я был уверен. Парень самостоятельный, и в опеке по мелочам не нуждается. А Столица — она такая. К ней надо привыкнуть.