Вашу элементалью матерь, что ж вам всем от меня надо-то?!

– Ты, – выдавливаю хрипло, – не имеешь права причинять вред человеку, отмеченному Саламандрой.

Тварь, добравшаяся до берега, замирает.

Передёргивает плечами.

Откидывает за спину копну мгновенно высохших блестящих волос, проводит ладонями по платью от груди к бёдрам, разглаживая ткань и словно опуская её вниз – вокруг коленей колышутся мягкие шёлковые складки, а вот декольте становится весьма вольным. С ангельски прекрасного, чуть детского личика смотрят яркие синие глаза.

Ундина, чтоб её.

И вот это полный п…ц.

Влад с шумом втягивает воздух сквозь стиснутые зубы и, когда я тяну руку из его ладони, отпускает не сразу.

– Зачем ты нас вызвала?

Сомнений на этот счёт у меня не остаётся: у этой заразы хватит сил утащить в лес не только нас с Владом, но и всю Арену целиком. Увы, известно о них куда меньше, чем о Саламандрах, и с людьми они общаются очень редко, предпочитая одиночество на природе. Я читала осторожные предположения, что именно Ундины отвечают за перемещение драконов между мирами и их роль в экологии, – если так, то дохлые тушки на берегу как раз в её компетенции.

Ундина плавно поднимает руку, указывая на меня:

– Ты!

Я изгибаю бровь, чувствуя, как внутри разгорается раздражение. Красотка кривит губы и плавным жестом обводит отмель:

– Прекрати это, немедленно!

Голос у неё высокий и, наверное, красивый – но у меня звенит в ушах.

– Как, интересно? Я понятия не имею, кто это сделал!

На миг сквозь ангельскую внешность поступает жуткая перекошенная рожа с выпученными глазами. Я дёргаюсь, Влад шёпотом матерится, а когда Ундина делает шаг к нам, мы синхронно отшатываемся.

– Саламандра выбрала тебя! Найди! Убийца – человек! Ты – человек! Должна!

Она резко разворачивается и жестом указывает куда-то вверх по течению.

– Там! Убивает! Сбрасывает в реку! Забирает камни! Не даёт вернуться! Убийца! Найди!

Голос её перескакивает с почти ультразвука на рокочущий бас, вызывающий вибрацию где-то внутри, а потом взвивается обратно. Весьма неприятная особа. Я порываюсь послать её в полицию – у меня-то ни силы, ни полномочий больше нет, и почему вообще опять я?! Но внезапно приходит другая мысль.

– Найду, если расскажешь про колдуна, который учил Элис убивать девушек. Как его разыскать? Кто он? Не говори, что не знаешь!

Она разворачивается ко мне, на красивом лице сменяют друг друга растерянность, страх и злость. Несколько секунд мы смотрим друг на друга, потом Ундина вздёргивает подбородок и складывает руки на груди.

– Колдун не твоё дело, – выплёвывает она. – И не моё. Твоё дело – человек. Ищи! Моё дело – баланс. Нужно вернуть драконов.

С этими словами она вскидывает руки, разворачивается вокруг своей оси так, что подол платья взлетает до самых бёдер, и издаёт гулкий крик. Над рекой вспыхивают синие молнии, я зажмуриваюсь и затыкаю уши от треска разрядов, а потом чувствую, как снова нагревается амулет, и успеваю обрадоваться, что вот сейчас нас вернут на Арену…

Когда я открываю глаза, Ундины рядом уже нет – а над рекой потрескивает и искрится голубым окно портала, в котором мелькают пока ещё далёкие крылатые точки.

Вернуть драконов, так она сказала?

Кажется, у нас проблемы.

Глава 8. О географическом кретинизме и желаниях

Влад таращится на портал как заворожённый, даже рот раскрыл. Да уж, впечатлений у кого-то на сегодня…

Хватаю его за рукав, разворачиваю к себе лицом.

– Валим, живо! – Он не спешит слушаться, приходится хорошенько встряхнуть за плечи. – Она призвала драконов!

На лице парня проявляется работа мысли, но шестерёнкам в его голове явно не хватает смазки. Было б ещё время на разговоры…

Цапаю его за запястье и натурально тащу за собой обратно в лес – за спиной сквозь шелест рогоза уже слышатся крики, похожие на птичьи. Понятия не имею, кого там принесёт порталом, но встречаться лицом к лицу со стаей дезориентированных тварей совсем не хочется.

– Катерина… – Влад спотыкается, запинается, охает и пытается отобрать у меня руку. – Да Катя, блин!

– Тихо.

Выпускаю взъерошенного практиканта, оборачиваюсь через плечо. Реки уже не видно, но звуки из-за зарослей доносятся весьма характерные: сквозь вопли и хлопанье крыльев слышны хруст и чавканье.

Влад тоже прислушивается, и любопытство среди его эмоций преобладает так явно, что я снова дёргаю его за рукав.

– Даже не думай, они там точно не черемшу жрут. Надо уйти подальше, пока не заметили.

Практикант вздыхает, но всё-таки идёт за мной по тропинке.

– Интересно ж, – поясняет он на ходу. – Новый вид наверняка, сделать бы фотки, а лучше видео…

Как по мне, лучше уж остаться без фоток, чем стать обедом. В какой стороне шоссе, я запомнила весьма условно, но тропа так или иначе должна идти либо к нему, либо к какому-то жилью, и меня устраивают оба варианта. Десять минут торопливым шагом под аккомпанемент чавкающей грязи идём в горку, это хорошо, это значит, мы удаляемся от реки, вон уже виднеется просвет между деревьями, а за ним…

Река.

Я останавливаюсь, пытаясь сообразить, как так вышло и куда нас завёл мой географический кретинизм. Задумавшийся Влад по инерции делает ещё несколько шагов – на один больше, чем надо. Пропитанный талой водой грунт коварно уползает из-под ног, практикант неловко взмахивает руками, роняет копьё, плюхается на задницу и на ней едет вниз метра полтора к очередной отмели, поросшей тонкими деревцами. Я зажмуриваюсь и вжимаю голову в плечи, но сдавленный мат снизу оповещает, что пациент, скорее, жив.

– Ты цел?

Влад кое-как поднимается на ноги, потирает ушибленное, делает неубедительную попытку отряхнуть брюки – с утра они были бежевыми, но сейчас уверенно мимикрируют под армейский камуфляж пустынной расцветки. Морщится, глядит на меня снизу вверх.

– Вежливо ответить или честно?

Сформулировать «честно» я и сама могу. Берег здесь сильно выше, а на противоположной стороне вообще обрыв в два человеческих роста. Приподнявшись на цыпочки, я вижу, как метрах в тридцати справа река врезается в него и поворачивает почти под прямым углом, убегая к месту нашей встречи с Ундиной. Последняя вершина треугольника – вот эта самая отмель, на которую свалился Влад, а тропа просто соединяет два удобных для рыбалки места чёртовой гипотенузой и убегает дальше в лес, возможно, что к шоссе.

Или нет.

Пытаюсь свериться с картой – сети опять нет, но изображение сброситься не успело. Вот этот самый изгиб реки, вот дорога, и шли мы в целом правильно, а теперь надо налево и до моста…

Я поднимаю голову и забываю, как дышать.

Над водой летят драконы.

Ярко-розовые, с длинными белыми шеями и чёрной каймой на крыльях, они ужасно похожи на фламинго – размером со страуса. Вот только ни тем, ни другим тут взяться неоткуда.

Практикант ловит мой взгляд, оборачивается и выдыхает что-то неразборчиво-нецензурное. Драконов пять штук – мне казалось, в портале мелькало больше, но нам сейчас и этих хватит. Они с шумом и плеском опускаются на воду у самого берега, встряхиваются, топорщат тонкие длинные шипы вдоль хребта, щёлкают клювами – ни фламинго, ни тем более страусам такие размеры и не снились, целый кокос расколоть можно. Нас «птички» пока не видят за деревьями, но это явно ненадолго.

Я пытаюсь по возможности неслышно прокашляться и шиплю сквозь зубы:

– Сюда иди, живей!

Практикант вздрагивает и понятливо отступает к склону,