совершенно другой. Спокойный, вежливый, воспитанный, он оставался прост в общении, но общение это выбирал сам. Антон был упрям и целеустремлен, в нем с самого детства чувствовался внутренний стержень. Надежда Петровна была уверена, что этот мальчик добьется в своей жизни многого. И не потому что у него такой папа. А потому что он сам такой.

Она всех их, кроме Кирилла, взяла в пятом классе и помнит маленькими, шумными и наивными. Вся их хитрость была хитростью детей. Она помнила их слезы, разбитые коленки и праздничные выступления в актовом зале, походы в театры и поездки на фабрику мороженого и киностудию «Мосфильм», двойки за диктанты и пятерки за сочинения, смех, когда читали по ролям «Недоросля», и настоящие споры по поводу романа «Отцы и дети».

Они росли на ее глазах, взрослели и совсем скоро уйдут. Отпускать учеников трудно, смотришь на них на последнем звонке, и слезы на глаза наворачиваются. Ведь вместе вы прошли целую маленькую жизнь. Порой собственные родители не знают своих детей так, как знают их учителя.

Мимо проплывал Нижний Новгород. Главы церквей, кремлевская стена, красивая набережная, вся в сполохах желто-багровой листвы. Осень невероятная – от восторга и полноты эмоций комок в горле. А у Волги вода в самом конце сентября – темная. Не такая темная, как Нева, но все же… И день уже клонится к вечеру…

Хороший день.

Из-за шума двигателя и собственных мыслей Надежда Петровна не сразу услышала звонок телефона. Звонила дочь.

– Мам, привет! Как дела? – затараторила она и, не дожидаясь ответа, выдала: – Меня отобрали на концерт! Это потому, что я на мастер-классе себя хорошо показала! Представляешь?

В ее голосе было столько радости и счастья, что губы сами разошлись в широкой улыбке.

– Я тебя поздравляю! Ты большая молодец! Что будешь играть?

– Я пока не знаю, мы с Ириной Георгиевной еще не решили. Но это так круто, мама!

– Это очень круто, – засмеялась Надежда.

– Папа тоже так сказал, и он собирается прийти на концерт.

– Правда? – она не заметила, что задала свой вопрос тихо.

– Правда. Я ему передам трубку? Он хочет тебе что-то сказать.

– Да, конечно, – а вот теперь Надежда почувствовала легкую растерянность, сама не зная почему.

Наверное, просто оказалась не готова. День выдался настолько насыщенный, что за его событиями она совсем не думала о проживающем в их доме Андрее. И вот – возвращение в реальность.

– Привет, – услышала Надежда его голос.

– Привет, – ответила осторожно.

– Как дела?

– Нормально. Катаемся с ребятами по Волге. Заключительный аккорд поездки.

– Все удачно?

– Да. Все удачно.

– Я рад.

– Что-то случилось?

– Нет. Просто хотел узнать, как твои дела. Наши новости про концерт ты уже знаешь.

Она ничего не понимала. Нет, то, что Андрей мог ей позвонить или написать по поводу школы, уроков или приготовления ужина, – это само собой. Но чтобы поговорить просто так? Узнать, как у нее дела?..

– Точно все в порядке? – уточнила Надежда недоверчиво.

– Точно.

– Тогда в чем подвох?

И он рассмеялся. Так легко рассмеялся, как когда-то в их общем прошлом.

– Надя, ты стала очень подозрительной. Во сколько завтра возвращаешься?

– В четыре вечера. А теперь колись, что у вас на ужин.

– Если честно, то кафе.

– Надеюсь, не мое любимое?

– Оно самое.

– Я начинаю завидовать.

И снова его смех.

Во всем происходящем было что-то невероятное. Надежда плыла на теплоходе по Волге, слышала раздававшиеся сверху крики своих учеников, которые орали дурниной: «Какой ты на фиг танкист?», и почти флиртовала по телефону дочери с бывшим мужем.

– На это и был расчет, – ответил Андрей.

Из дневника Надежды

Андрей, мне часто хочется написать тебе письмо. Я думаю о тебе. А ты? Ты думаешь обо мне? И если думаешь, то что?

Что думают о бывших женах?

Иногда мне хочется позвонить и спросить, как у тебя дела. Но разговаривать с тобой по телефону даже по поводу Ани так трудно. Я до сих пор после этих разговоров часто плачу. Ничего не могу с собой поделать. Знаю, что глупо. Ведь мы были очень счастливы, помнишь?

Мне казалось, что это насовсем. Да, не всегда и не на все хватало денег. Но это мелочи. С этим мы справимся. Неудачи на работе – так они пройдут.

У нас с тобой всегда все получалось.

А потом вдруг перестало получаться.

Знаешь, я, наверное, только сейчас по-настоящему принимаю то, что у нас развод. И ревную. Глупо ревную тебя к твоим новым женщинам. Хотя даже не знаю, есть они или нет. Потому что это с ними ты теперь ужинаешь, им пишешь сообщения, с ними ложишься в кровать.

Господи, какую глупость я пишу. Мне надо собирать вещи. Завтра поезд, завтра Нижний, а я… Это все потому, что вы остаетесь вдвоем с Аней. Впервые вы будете жить с ней вдвоем несколько дней, и я переживаю.

Если бы ты только знал, как я по тебе скучаю. Убрала подальше все фотоальбомы, чтобы не попадались на глаза.

Не знаю, любовь это или привычка (о которой так часто говорят), но жить без тебя мне очень-очень плохо.

Очень плохо.

Глава 4

1

В воскресенье номера сдавали в десять утра. Ехать на вокзал решили за два часа до отправления поезда, потому что выходной день, центр, пробки.

Девиз «Сон для слабаков» укрепился прочно, и Надежда Петровна с ним даже не спорила, потому что накануне сама же простилась с ребятами только в два ночи. И разойтись раньше никак не получилось.

После прогулки на теплоходе Кирилл Посохов отпросился вернуться во вчерашний парк. «Надежда Петровна, идея для творческой работы пропадает!» Отпросился сам и прихватил с собой Люду.

Девочки отправились прогуляться в торговый центр, мальчишки пошли туда же поиграть в стрелялки, а Соня с Антоном купили билеты в кино. Согласовали, что вопрос с ужином каждый решит сам, но в девять вечера все должны быть в гостинице.

Кирилл с Людой опоздали на десять минут, зато вернулись очень довольные.

– Ну чё, Люд, тебя засняли? – поинтересовался Максим Лебедкин.

– Будет полный блокбастер, – без всякой скромности заявил Посох.

Девчонки с плохо скрываемой ревностью посмотрели на Люду. Только Машу подобное заявление оставило равнодушной. Она теперь не стремилась попасть на камеру Кирилла.

А потом как-то так получилось, что все собрались в номере у Надежды Петровны, принесли из своих номеров настольные игры, чашки и сладости. Было шумно, весело, тесно