и сквозняком высушилось. У нее колени синие и пальца ног, как у покойницы…

— Держи! Что нашел, — повесил все на крючок и прикрыл за собой дверную створку.

С этой стороны.

Глава 26

— Не смотри, — Юля потянулась, чтобы схватить халат и укрыться от его зорких пронизывающих глаз.

Травкин загородил собой одежду. Она так и стола с протянутой рукой, забыв, о холоде. Держала его взглядом. Дыхание участилось настолько, что зеркало над раковиной запотело. Распознать, что задумал мужчина сложно, так сразу по каменному лицу не угадаешь, что он о ней думает. Конечно же, Юлия себя накрутила: повела себя словно распутная девка, соглашаясь на все.

— Чай остынет, — она придумала, чем отвлечь Сергея. — Или уже остыл, — шевелила губами, чувствуя внутри поднимающийся жар.

— Плевать. Иди сюда, — обхватил тонкое запястье и потянул на себя. Пришлось обхватить его плечи. Грубая шерсть кофты коснулась бусин чувствительных сосков. Пошла новая волна мурашек по телу.

Его рука расстегнула ширинку, явив эрегированный орган. Мужские губы впились требовательно в юлькин рот, заставляя забыть обо всем. Подхватив под бедра, резко развернулся, оказавшись сидящим на бортике ванны. Опустил ее на себя, не разрывая поцелуя. Ноги Юли сомкнулись за спиной… но Череп поправил, разведя из в сторону, чтобы ступни упирались об стену.

— Толкайся сама. Покачаемся, — уголок губы поехал в мальчишеской хулиганской улыбке, достигнув шрама.

Юля пальчиком обвела борозду и сделала, как он сказал. От глубокого проникновения, охнула, выгнувшись в спине. Обвила шею.

— Я держу, держу. Не бойся, — шептал ей в губы, успевая покусывать при каждом приближении.

Ее уносило куда-то ввысь, закручивая в водоворот наслаждения. Слишком остро, на грани боли. Юля была обнажена не телом, она вдруг стала пугающе безоружной, хрупкой в его руках. Пульсация внизу нарастала, пока не последовал взрыв и женщина закричала. Он закрыл этот крик поцелуем и выдернул размякшее тело в последний момент. Удерживая одной рукой поплывшую Юльку, другой пустил фонтан из спермы в ванну.

— Капец, меня ноги не держат, — уткнувшись лбом в его плечо, тихо засмеялась со всхлипом.

Повернув голову, встретилась со своими пьяными глазами в зеркале и подмигнула. Не важно, что будет потом. Сейчас она получила свой кусок счастья. Зажмурилась, когда он накинул теплый махровый халат, словно не предметом одежды укрыл, а своей защитой. Ощущалось, что вся жизнь была лишь промежутком, дорогой к их сегодняшнему единению.

— Теперь, живо одевайся и пойдем пить чай, — их взгляды зацепились друг за друга и разошлись.

Юля притихла, лишь иногда посматривала на невозмутимого Травкина. Ей бы такую уверенность и спокойствие. Вопрос вертится на языке, но она боялась произнести вслух. До того, как вдвоем зашли в квартиру жизнь была разложена по полочкам. Да, она не спокойна, критична… Но понятна.

— Хватит всякую фигню думать. Лучше спроси, — он сделал большой глоток из чашки, с точностью угадав все ее внутренние шатания. Поморщился, став старше и… Злее?

— Мы теперь встречаемся?

— Нет.

— А-а-а… Что тогда? — настроение резко пошло в минус. Юлька уже пожалела, что отрыла рот. Лучше бы молчала, глядишь за умную сошла. Сергей «побрил» ее с фантазиями. Ишь, губу раскатала!

— Мне показалось, что между нами… — женское уязвленное самолюбие отказывалось сдаваться.

— Вот именно. Показалось, Юль. Мужчины думают иначе. У них нет моральных обязательств от спонтанной связи, — и ведь ни разу не моргнул, лысый черт, все это говоря.

Глава 27

Травкин пропадал уже неделю. Правда, звонил, интересовался как у Юли с детьми дела. Она вздыхала в трубку: «хорошо» и прислушивалась к каждому звуку, сама не зная, чего ожидая услышать. Сергей молчал, курил. Сказав: «пока», скидывал.

Юлия еще потом долго смотрела на телефон, словно он мог выдать, что у юлькиного любовника на уме. Понятно, что мужчина ничего не обещал, ничего не предлагал, но было чертовски обидно, что вот так… Будто прячется от нее или наказывает за что-то. Она, не дурочка. Юля бы изо всех сил сделала вид, что все по-прежнему и не стала навязывать себя…

Навязывать. Женская тоска по сильному плечу? Слезы в подушку? Смешно, ей-богу. Юлия не из тех, кто ради мужика в омут с головой, забыв, что есть дочь и сын, которые в ней нуждается. Вон, Костик отколол ледышку и посеменил спрятаться за дерево, чтобы там сосульки нализаться.

— Вкусно? — она выглянула сверху, наблюдая за высунутым розовым языком.

Под ее рукой грубая пористая сосновая кора с капельками застывшей смолы. Есть место, где Коська ее внизу колупал, в надежде найти червячка, каких долбит прилетающий дятел.

— Неть, — тут же захлопнул рот и оттянул нижнюю губу, намереваясь зареветь, если мама станет сильно ругать. Так хочется запретного попробовать, особенно когда нельзя. Неразрешенное — слаще, интересней, чем конфета — батончик в кармане комбинезона.

— Маму угостишь? — хитро прищурилась Юля.

Малой от удивления растерялся и выронил «леденец». Затоптал ногой «улику». Вредное можно ему, но не маме… Заболеет еще, горлышко простудит, кашлять начнет. Ну, так мать описывала последствия кушанья снега и льда.

— Пойдем, — протянула руку, за которую мальчик тут же ухватился. — У нас есть дела. Нужно твои старые ботиночки отдать. Юлия вынула из сумки пару хорошей обуви, которая Косте стала мала. И они зашагали в сторону мусорных контейнеров. С тыльной стороны от баков, за перегородкой, жители выкладывали на фанеру вещи, которые были не нужны, но выбрасывать жалко, вдруг кому-то сгодится.

— Писять, — запритаптывал Коська, когда они поставили ботинки рядом с другими женскими сапогами, завалившимися на бок на высоченных каблуках.

— До дома не дотерпишь? — нахмурилась Юля, что придется коськину пипку морозить.

— Неть, — жалобно запищал мальчик, шмыгая носом.

Поставив сумку, Юлька буквально на пару минут отвлеклась, пока сын справлял свои дела. Застегнув на комбинезоне молнию, она обернулась назад… Сумки нет. Побегала вокруг, высматривала. Костик за ней носился с веселым смехом, думая, что у матери такая игра. Угомонился, когда, Юля всхлипнула и закрыв ладошкой рот, осела рядом.

— Что было в сумке? — дежурный в полицейском участке с тоской посмотрел на неразгаданный сканворд, прикрывая его журналом регистрации.

— Телефон, кошелек с банковскими картами. Немного налички, — Юля вспомнила, что там оставалось пятьсот рублей, которые она сняла на школьные обеды для Даши. — Я даже карту заблокировать не могу-у-у, — разревелась она.

— Сможете. Звоните в банк, — лейтенант протянул свой телефон.

Юлька, хлюпая носом, стала набирать единый номер банка. Выматывая нервы, шли указания автоответчика, пока оператор, наконец, не ответила. Женщина поплакалась ей, рассказав, что украли карту, куда приходит детское пособие. Вспомнила