А над костром этим будет ручки греть выигравшая, удачливая и действительно сильная ведьма, которую пригласила, а не которая свалилась, как снег на голову.

— О, удачи и у меня не занимать, — я прихлёбываю кофе, прожёвываю два кучоска мяса и подаю ему ладонь. — Взбирайся, а то ж мне будет некому гадости на ушко шептать!

— Я ведь тебе не нянька, — ворчит рыжик, но по руке пробегается лихо и устраивается на плече.

— Как ты умудрилась так быстро заговор нужный подобрать, чтобы без ниток всё провернуть?

— Никак, — отвечаю я, спеша по сугробам в ту сторону, откуда, как мне казалось, и слышался рог.

— Да ну?

— Это как воду нагреть, понимаешь? Ты направлешь силу ведьмовскую в нужное русло, представляешь то, чего хочешь и — вуаля. Заговор ведь по тому же принципу работают, но там сани уже на очищенную дорожку поставлены, а тут нет…

— Так это что же получается, ты концентрируюешься на нитях прямо сейчас, пока бежишь? И собираешься то же самое проворачивать во время испытания? Тормози, Изольда, ничего не выйдет.

— Рыжик, у тебя на всё подобный настрой!

— Как ты меня назвала? — фыркает Крыс. — Раньше я тебе так, чтобы раззадорить да подбодрить говорил, что у тебя ничего не получится, что ты страшная, что руки у тебя из… А теперь всё серьёзно, снежная деточка. Ты хочешь одновременно и не голой остаться, и ледяного дракона заполучить — так не бывает.

— Просто заболеть не хочу, а стесняться-то кого, там же только женщины и тролли, а они не мужчины!

— Ещё какие! — взвинчивается крыс и прикусывает мне мочку уха. — Я же тебе вчера всё объяснял!

— Да ну тебя… У меня ведь и выбора нет, знаешь как говорят — утонул или поплыл. А ты, если будешь хорошо себя вести, получишь ещё кусочек лепёшки!

— А мороженое? Я слышал, ты давала Джеку мороженое.

— Можно и мороженое… Тише, слышишь? Гомон впереди, они точно вон за той ледяной стеной.

— Да, — покладисто отвечает Крыс, — и вот тебе ещё подсказка: то, как ты добиралась до них — разминка. И судя по тому, сколько раз проваливалась под снег… Дела твои плохи. Ну то есть… как бы это сказать, по-хорошему? Ты очень милый слон в овечьей шкуре по сравнению со снежными журавлями, смекаешь?

Кажется, да.

Но это итак понятно. Я ведь вся запыхалась, покраснела, натёрла себе кожу кое-где… Эти шкуры намного тяжелее украденной одежды. В ловушке из них неудобно, а ведь я ещё и слежу за тем, чтобы магические стежки и узлы держались крепко.

Но это ерунда! Нужно только продержаться одно испытание, найти в толпе ведьм Гуню и потребовать назад шубку и тёплую юбку с кофтой.

А если не выйдет, надеюсь, у меня будет достаточно времени, чтобы довести свой наряд до ума.

— Что застыла? — ворчит Крыс. — Не видишь? Все тебя ждут!

А ведь действительно! Хоть в доме он и утверждал ровно противоположное!

Толпа ведьм стоит перед снежно-ледяным мостом, что висит над пропустью. Нижнее небо тёмное, всё освещает магический, лунный свет. Джека не видно, лишь два тролля-велика (у одного зайичьи уши, у другого — птичьи перья на голове) угрюмо стоят, будто вбитые в снежный наст.

— Пойду, — спрыгивает Крыс, — не собираясь смотреть на твой позор!

— А мне казалось, что тебе это по нраву.

— У всего есть предел, красавица…

И его рыжая шкурка быстро скрывается из поля моего зрения. Ну что ж… Пойти что ли, поздороваться с ведьмами?

Они весело переговариваются, кое-кто даже ссорится, кто-то смеётся… А ведь какую гремучую смесь Джек умудрился собрать под снежным куполом? Ведь всем известно, что двум ведьмам даже в одном городе будет тесно, а тут!

Конечно, мы с Агнией — исключения. Но потому лишь, что обе молоды и неопытны. К тому же, у меня сложилось впечатление, что она не в восторге от своего дара…

Ну а я сама могу добиться расположения кого угодно, хотя…

Внимательнее оглядываю ведьм, подходя ближе.

К горлу, если честно, нет-нет да подкатывает страх.

Они все с фамильярами (моя птица неизвсетно где), с предметами какими-то, наверняка зачарованными, да при параде, будто и впрямь пришли себя дракону показывать. Ну или хотя бы Джеку.

А я… скажем честно… чучелко в этих шкурах и шапке наберень, без совы и заговорённых клубочков. Так — с одним лишь энтузиазмом да концентрацией, чтобы последнее добро не сползно и не развалилось.

Честно говоря, не хочется, чтобы Аркай пришёл и на это испытание.

Впрочем, ночью же его не было?

Чувстую, как полыхают щёки.

Надеюсь, что не стоял у окна с ладонью, приложеннной ко льду и не шептал: «Какой смысл, если ты села на его колено…»

На этой ноте подхожу к ведьмам, по которым, словно лёгкие удары, прокатываются смешки уже из-за одного моего вида.

С женщинами куда сложнее найти общий язык, чем с мужчинами… С ведьмами — как повезёт… С целой толпой ведьм-соперниц?

Невозможно.

Но я всё-таки попробую.

Улыбаюсь, машу рукой в медвежьей рукавице и объявляю:

— Ну всё, я пришла, можете не ждать меня!

И тут, как по заказу, на моё плечо опускается тяжёлая, горячая ладонь.

Ведьмы взрываются хохотом, то и дело восклицая: «Тебя?!», а Джек шепчет на ухо, потянув меня за косицу:

— Вообще-то, Изольда, они ждали меня.

Глава 17. Третье испытание

Пока я замираю, чувствуя очевидную неловкость и не зная, что с этим делать, ведь раньше никогда не доводилось оказываться в смешном положении, тролль и не думает от меня отступать. Он обнимает сзади и изгибается так, чтобы касаться тяжёлым подбородком моей меховой шапки. Неудобно, наверное, но так он касается меня практически всем телом. И я до этого момента по большей части воспринимала подобное внимание спокойно. Ведь тролли — хамоватые, смешливые магические существа, у которых свои законы. Они не люди. А, скажем, вольные домовые. И что с того, если такой пару раз прижмёт тебя к стене ради смеха или коснётся груди через шубу? Но если делать упор на то, что все тролли, и Джек в особенности — мужчины. То…

Я, покраснев ещё больше, пытаюсь выпутаться из его объятия.

— Что такое, Изольда? Жарко стало?

— Пусти, ты ведь не себе жену выбираешь!

— Ах, какое самомнение, — тянет он. — Думаешь, Ледяной лорд не поделится?

И смеётся, поганец. Правда, недолго. Он отпускает меня, только руку оставляет на плече. Ну и шуточки!

Меня передергивает, а при упоминании Аркая отчего-то до боли замирает сердце. Что же