я проваливаюсь в каждый сугроб, а тролль, будь он неладен, топочет по снегу, словно тот каменный.

Разумеется, он нагоняет меня в две секунды. И, я так предполагаю, всё произошло бы ещё раньше, если бы не нервирующее их утро снаружи.

Зато Джек сейчас, видно, где-то во тьме своего замка согревается вместе с одной из ведьм. Или несколькими…

Он ведь считается повелителем и покровителем ведьм.

И это большая честь.

Так люди говорят.

Ну а пока где-то всеобщее тёмное веселье и шабаш (не очень-то и хотелось), я тут развлекаюсь с рогатым троллем, который возвышается надо мной, сложив руки на груди и нахмурившись.

— Как ты могла убежать, Изольда?

И вечно эти глупые вопросы, тогда как сам всё видел! Взяла да убежала на своих двоих!

— Как ты мог, — вою ему в тон, закатив глаза, — наговорить такие гадости про кофе!

— О, я не хотел, — хмурится он, — если я извинюсь, мы ведь…

— Нет!

— А если, — глаза его сверкают огнём с синими проблесками, — скажу, что так ты сможешь пройти все испытания?

Глава 13. Порочная сделка

— О чём ты говоришь? — выгибаю я бровь.

И он подаёт мне руку, помогает встать ровно и удержаться на снегу.

— Нельзя полагаться на магию, ты должна уметь ходить по снегу лёгкой поступью, а не как слон!

— И много ты видел слонов?

— Видел во снах моего господина… Но дело не в этом, Изольда, а в том, что я могу помогать тебе, я могу быть благодарным, тролли они очень… верные, в общем.

— Ужасно, — отзываюсь я, отчего-то успокоившись.

Может быть, дело в том, что он хочет добиться моего согласия, готов даже в ответ оказать услугу. Это обнадёживает. Мне просто нужно не ляпнуть ничего, что можно было бы трактовать как «да». А то ведь существа эти не мужчины, с ними не пройдёт «ой, я передумала» да «ой, тебе послышалось».

И даже «я не это имела в виду».

— Что же плохого? Мы пойдём в дом, да? Ты здесь в туфтайке одной замёрзнешь…

Ничего не могу с собой поделать. Вот кто знал, что тролли бывают такими… милыми? В них всё-таки много от детей, может быть, даже больше, чем в человеческий мужчинах. Они так умилительно хмурятся, когда пытаются понять меня. Так торопливо и в то же время с поразительным вниманием тянут «Изольда». Так просто и наивно порой аргументируют, пытаясь получить то, что хотят.

И в то же время… они опасные великаны, способные лишить жизни лёгким движением будто каменных пальцев.

— Я постараюсь пройти честно, но спасибо за предложение, — отзываю, потупив взгляд, очень надеюсь, что баран вновь не впадёт в ярость.

Кстати об этом, перемены настроения и резкие вспышки агрессии, видно, тоже характерная черта этой братии.

Но мне повезло, ведь тролль в ответ лишь ведёт громоздким плечом.

— А зря… Здесь столько ведьм, они слетелись со всего света, а ты маленькая и совсем домашняя, хлебная крошка, тебе нужен кто-то, кто мог бы тебе помочь. Знаешь, как в сказках бывает? Клубочек даёт кто-то или что-то ещё полезное. Словом и делом помогает.

Мы возвращаемся в дом, безумная гонка переходит в размеренное обсуждение плюсов и минусов предложенной бараном сделки.

Я как всегда отвлекаюсь на свою насмешливую сторону, которая представляет, как выглядело бы всё, если бы Робер использовал те же приёмы убеждения:

«Ты ведь такая хрупкая, совсем одна в этом большом мире, совсем ещё юная. Для меня, по крайней мере. Нет, это хорошо! Но у тебя нет дома, нет семьи, нет приданого, куда ж ты пойдёшь, сухарик мой? Соглашайся и получишь пряники сладкие, и платья новые, и шаль… Женой мне будешь, будем душа в душу жить…»

Смех смехом, а ведь ситуация была именно такая, но Робер ни разу не надавил на моё положение, ничего не сказал о том, что я должна кричать от восторга и танцевать на снегу, а не прятать усмешку.

Он — достойный человек.

И Бруклия, и Стелла, и Роуз.

Все они были для меня бесконечно тёплым и добрым миром, но это так же значило и то, что на мою долю ещё не выпадало серьёзных испытаний, которые я бы помнила.

Я жила в теплице, даже не подозревая, какой могу быть, если дать мне повод!

Ох, не знаю, плохо это или хорошо, но я хочу взглянуть, на что способна.

Быть может, это поможет вспомнить хоть что-нибудь и о прошлом?..

Так вот, способна ли милая Изольда, лапочка и кисонька, согласиться провести ночь с троллем в обмен на несколько услуг от него?

И ведь даже не знаю, можно ли это считать жульничеством, ведь Джек не озвучивал правил, а законы троллей едва ли похожи на человеческие.

— Так что, Изольда? — словно прочитав мои мысли, спрашивает баран, когда мы входим в дом.

— Не думаю, что есть сказки, где бывают такие сделки. Обычно хороший герой помогает тем, кто потом помогает ему. Искренне.

Нет.

Безусловно, такие предложения не по мне.

— Ну вот, ты мне поможешь… Ты мне очень хорошо сделаешь! — ухмыляется тролль.

И я, дурная, показываю ему язык.

— Где это ты вообще сказки слышал такие? Джек перед каждым утром обходит вас и укладывает с прибаутками да колыбельными?

— Да нет… — отмахивается он, присаживаясь рядом с камнем, на котором жарилась рыбка. Бросая на него долгие, томные взгляды… и, наконец, решившись облизать. Бедняга.

— А пошёл бы, — предлагаю я, — наловил бы ещё, я бы тебе пожарила.

Он облизывается и поднимает на меня будто бы даже виноватый взгляд.

— Я не могу уйти. Буду всё время с тобой.

— Что же… Тогда я попробую заснуть.

Это его «я не могу» как-то напрягает, но всё же… Если он будет сидеть себе и охранять меня, как ворота (которые — увы — никогда для него не откроются), я вполне не против, ведь по слухам владения Джека — самое опасное, тёмное, мрачное и ужасающее место на свете.

— Так давай я тебя буду обнимать, ляжем у огня, как… Ну так. Просто, Изольда, ляжем.

— Это ведь дом, вполне себе людской дом, здесь должно быть что-нибудь тёплое… А ты, мой друг, не греешь по-настоящему.

— Друг? — выгибает он бровь.

— Ага, — я озорно усмехаюсь, прекрасно зная, что выходит у меня это обворожительно и подкупающе.

Вот ещё одна вещь, о которой я не задумывалась раньше: я легко схожусь с людьми. И, надеюсь, с троллями это сработает точно так же.

А что?

Даже с Совой мы