ладим, не смотря ни на что, а уж она какая вредина!

Я счищаю снег со всех комнат дома и только на чердаке, на мгновение почти отчаявшись, нахожу то, что мне нужно — стопку шкур. В основном овечьих, но есть и одна медвежья. Под слоем снега с ними ничего не произошло, что не может не радовать.

Теперь дело за малым: расстелить всё у огня, сварить новую порцию компота, с удовольствием выпить, лечь поудобнее и с блаженством закрыть глаза.

Нет ничего лучше удачного дня, вороха переделанной работы за плечами и брежжущих впереди часов заслуженного отдыха в виде сладкого сна.

Зимой ещё приятнее после улицы зайти в тёплый дом, накрыться одеялом (или шкурой медведя) и наслаждаться тем, как отогревается изнурённое тело.

С этими мыслями я спускаюсь вниз, но замираю на лестнице, услышав хриплые, знакомые голоса, узлом сплетённый в один очень уж интересный разговор.

— Да ты же, наверное, напугал её стонами своими… Кто же так делает! — ухмыляется Крыс.

— Д-да?

— Конечно, учить тебя всему, что ли? Женщина чтобы согласилась, она первой стонать должна, а не ты, дубина!

— Да как её заставить, если она не хочет, если не согласная-то!

— Да как, рассказать как? Надо же было быть интересным собеседником. За коленку взять, они это любят — страсть. В ушко нашептать, какая красивая она, понавещать ей снега, понавешать!

— Да я говорил, волосы хвалил…

— Да что волосы? — хрипит Крыс. — Что волосы? Она и сама знает, что они чудесные! Что это тебе даст, дуб? Надо что-то, в чём у неё сомнения есть, червячок! Ты его съешь, и она сразу в рот заглядывать начнёт… Не веришь?

— Да только, что у неё некрасивого-то? Она вся ягодка!

— Так найди! Что уже в ведьме изъян найти не можешь!

— Может быть, под одеждой…

— Что под одеждой? — выгибаю я бровь, заходя в комнату.

И что же, мне, интересно, ответят?

Глава 14. Второе испытание

— Это ты нам скажи, Изольда, тролли, знаешь, любят, когда у девушки есть, что показать.

— А для чего мне это знать?

Решив, что не позволю двум шалопаям испортить себе блаженный отдых, я прохожу мимо и принимаюсь действовать по плану: размеренно, с удовольствием, как это обычно бывает из-за рутины домашних дел.

Знаю, не все женщины это любят, но я просто обожаю.

Расстилаю шкуры, разогреваю камушек (нём тепло остаётся надолго, поэтому провалы в концентрации не так сильно мешают делу, как если бы затухало пламя), ставлю на него турку со снегом и ягодками, блаженно потягиваюсь и расплетаю длинные косы.

— Что делать собралась? Соблазнять решила нас обоих? А? Набрехал что ли, что она отказала тебе? — хрипит Крыс.

А баран даже не отвечает ему, только не сводит с меня полного надежды, взгляда.

— Отчего вообще рассказал о том, что тебе в голову взбрело? — спрашиваю, проводя пальцами по золоту волос.

В деревне ни у кого таких волос не было, всем они нравились, и все женщины, а особенно — бабушки, норовили советы раздавать, как такую красоту беречь, чем мыть, чем полоскать, как расчёсывать. Здесь с этим не разгуляешься, но гребень у меня есть деревянный, ладный. Им прохожусь по прядям, чтобы не путались.

И приговариваю про себя: «Помню про вас, помню, будьте гладкими, будьте справными, да не путайтесь, не вредите мне, не душите меня ночами тёмными…»

Ведьминому делу никто не учит, обычно каждая находит на всё свои слова, всё берёт из себя же. И у такой ведьмы, если она будет серьёзно к делу подходить, магия будет сильная. А вот если девочка со способностями найдёт книженцию какую-то с заговорами чужими, то даже в половину не стоит ей того же ждать, как если бы она соткала заклинание.

Из-за этого ведьм ещё и кличуть пряхами…

Ну да я отвлеклась и прослушала, что на мой вопрос ответил тролль.

— Что, прости, дорогой друг?

— Не знаю, не обижайся, Изольда… — нахмурившись, выдавливает он из себя.

Должно быть, ещё и второй раз. Бедняга.

— Джек сказал, что тебя отдал на съедение, рада видеть, что это не так, — решаю я улыбнуться крысу, который тоже наблюдает за мной, сверкая чёрными глазками-бусинами.

— Никто меня не съест, Изольда. Ты прошла первая испытания, доказала, что и без связи можешь найти фамильяра, а, значит, вас связывает нечто большее. Это хорошо. Господину нашему это подходит. Вот только пройдёшь ли второе испытание? И помог ли тебе косы, или станут твоей же погибелью? Хочу посмотреть. Здесь, в сердце зимы, не так много развлечений, как можно было бы подумать.

— Честно говоря, я вообще не думала, что здесь есть развлечения.

— Если тебе не нравится, можешь…

— Уходить? — фыркаю я. — Нет, не могу. Я уже согласилась, и теперь назад пути нет. Так Джек сказал.

— Он много чего может сказать, Изольда.

Я заканчиваю рассчёсывать золотые локоны и принимаюсь плести косы.

— Приятно, что так часто зовёте меня по имени…

— Изольда… — хрипит Крыс. — Изо льда… Имя ласкает уши нам, детям льда и снега.

— Значит, не так уж я и не к месту. И раз всё так быть может, дорогие тролли, вы всё-таки объясните мне, что здесь происходит? Отчего внезапно вспыхнувшие чувства?

— Красивая такая и живая, — отзывает баран, пряча взгляд.

Я касаюсь ладонью груди, где бьётся сердце.

— Спасибо. Постараюсь такой оставаться.

Закончив с волосами, сладко потянувшись и выпив горячей воды с лёгкой ноткой ягодного вкуса и запаха, я устраиваюсь на шкурах, готовая нырнуть в сон, словно в огромную лохань с тёплой водой.

— Доброй ночиутра, господа, — желаю им, — пусть у всех нас завтра будет хороший день.

В ответ слышу лишь глухую тишину, но высовываться из своего мехового укрытия не хочется. Мало ли, как спят тролли. Быть может, им достаточно секунды, чтобы мыслями погрузиться в другие, сказочные миры.

Хотя… интересно, что снится с троллям?

Вот только не проходит и минуты (а иначе я бы точно уже давно спала), как слышу тихие, но различимые перешёптывания:

— Она такая милая, такая чудесная…

— Ну и что? Ты ли это говоришь мне, жеребец? Ведь знаешь же, какие правила.

— Обычно ведьмы совсем другие. А она так добра ко мне… И так хочет выиграть.

— А ещё хочет, чтобы всё было честно, так и не подыгрывай ей, дуб! Ты подумай, о том, что там у неё вообще… Сразу забудешь обо всём.

— Да, слюни текут… — тянет тролль, и мой сон как рукой снимает.

Но они ведь не могут без моей воли что-то сделать?