Я останавливаюсь и на миг замираю, пытаюсь успокоиться. Затем поворачиваюсь к Сата́нову.

— Очень далеко! Подальше от вас! Как можно дальше!

— Да что я сделал не так?! — Сата́нов разводит руками, похоже он искренне не понимает, ну или мастерски играет.

— Что сделал не так?! Ты и вправду не понимаешь?! — моему возмущению нет предела.

Сата́нов разводит руками.

— И вправду не понимаю, — отвечает он мне.

Мой босс спокойный как тысяча китайцев возвышается надо мной.

— Ну что ж… С чего бы это начать? Меня вернули в камеру, где я провела всю ночь! С пьяной бомжихой и проституткой, которая пыталась содрать с меня платье, а когда я расквасила ей нос, то почему-то не её перевели в карцер, а меня. Я там промёрзла как собака. А вы припёрлись за мной только утром! Да ещё чистенький, в наглаженной рубашке и костюмчике, небось спали на своих перинах в своём шикарном доме, пока я тут, — показываю пальцем на здание полиции, — чалилась на нарах…

В кого я превратилась? Я в шоке от самой себя. Выражаюсь, дерусь, задержана за наркотики, получила такой оргазм в жизни… Тут же останавливаю цепь своих рассуждений. Иногда я боюсь саму себя, иногда лучше вообще не думать…

— Ты свободна, Иванова, что ещё? — Сата́нов в недоумении, — поблагодарить не хочешь? — быстрая игра бровей.

Жар мгновенно приливает к моим щекам. Сатано́в — искуситель и он точно знает о чём я сейчас думаю.

Я подхожу к Андрею Александровичу ближе. Внешне спокоен, ладони в карманах. Соблазнительно прикусываю нижнюю губку. Его кадык тут же нервно дёргается, а дыхание утяжеляется. Наши лица близко, я касаюсь своей щекой его и шепчу ему на ухо:

— Сам себя поблагодаришь. Ручная работа ценится выше, да?

Готова расхохотаться, когда вижу, как вытягивается лицо Сата́нова. Его же оружием. Ну и как понравилось? Туше́, господин знаменитый адвокат, я тоже не лыком шита, пусть и ношу хэбэшные трусики…

Я хочу уйти, но мой босс подхватывает меня как пушинку и кладёт себе на плечо. Начинает двигаться.

— А ну отпустите меня, немедленно, поставьте на место, — брыкаюсь я и бью по его железной мощной спине.

Он хлопает меня по заднице и оставляет ладонь там.

— Андрей Александрович, вы ведёт себя сейчас как… как… — запинаюсь.

— Как тот, кто спасает тебя от твоей истерики? — его горячая ладонь сжимает мне ягодицу, крепко удерживая меня на плече.

— Как огромный самец, который тащит самку в свою пещеру чтобы… — вновь осекаюсь, кусая себя за язык, что ж у меня все мысли только о его умелых, быстрых пальцах.

Сата́нов хрипло хохочет.

— Будешь дёргаться, грохнешься, — проговаривает он, затем добавляет, — это твоя сексуальная фантазия? Самец, таскающий самку в пещеру, чтобы трахаться? Ты вспоминала обо мне после того как обкончала все мои пальцы, м?

— Т-ш-ш-ш-ш, — и стукаю его по спине ладонью, оглядываюсь насколько это возможно по сторонам, вдруг это кто-то услышит.

— Вчера ты не стыдилась, когда сама на них насаживалась, — вновь смешок.

— Тише говорю, — шиплю я на него.

— Поговорим? — примиряюще.

— Хорошо, давай поговорим, — отвечаю сквозь зубы, — только поставь меня на ноги.

— При условии, что ты не убежишь.

— Андрей Александрович, — цежу сквозь зубы, — вы всё время заключаете сделки, может уже остановитесь?

— Да или нет?

Стону от безвыходности, но выдаю:

— Да.

Сата́нов ставит меня на ноги и ещё несколько секунд удерживает на меня свои руки. Между нами напряжение, которое натянуто словно тугая тетива, того гляди и выстрелит. Его горячий взгляд и горячие руки на талии, разлетающиеся по телу мурашки. Я мгновенно влажнею и смущаюсь как девчонка. Но мы на стоянке, возле здания полиции и я вся пропахла запахом казёнщины.

— Во-первых, я всю ночь был недалеко от тебя, занимался тем, чтобы вызволить наши задницы из этой заварушки.

Мне вдруг становится стыдно, но я не сдаюсь:

— А чего тогда одет и пахнешь так словно вышел из бутика Джорджа Армани?

Сата́нов криво усмехается?

— У меня есть масса привилегий и… друзей. К тому же до того как тебе выйти, я успел встретиться с парочкой тех лиц, которые могут повлиять на наше дело. А к ним в вонючей одежде не сходишь, — Сата́нов как всегда великолепен и у него всё разложено по полочкам.

Аргументы железные и я прикусываю губу от досады. Извинений не дождётся.

— Понятно. Извиняться ты тоже не умеешь, как и называть вещи своими именами. Садись в авто, поговорим дома.

— Я еду к тебе? Зачем? Ведь опасность миновала. Может отвезёшь меня к себе?

— Садись в авто. Дело только начинает раскручиваться. Мне спокойнее, когда ты рядом, Иванова. Несмотря на мой бодрый вид, я ужасно устал, — признание вырывается из него.

Я и вправду замечаю усталость на его лице. Щетина отросла сильнее, ещё немного и будет борода.

— А вам пойдёт борода, — шепчу я и выскальзываю из его рук, садясь в распахнутую им дверцу автомобиля.

Я не вижу его лица, но он почему-то медлит. Наконец садится в авто.

— Наконец-то отдохну, — облегчённо вздыхаю я.

Сата́нов включает сцепление.

— Мне очень жаль, Иванова, но у нас несколько часов перед тем как отправиться на Мальдивы.

Суровый чёрный джип Сата́нова урча, рвёт с места.

Глава 18

Я не успеваю за событиями. Мы как ураган летим домой к Сата́нову.

— Собираем чемодан, — командует мой босс и тащит меня в свою спальню.

— Чемодан? — растерянно переспрашиваю я, идя за ним.

Он оборачивается ко мне.

— Ну или я могу трахнуть тебя, — Андрей Александрович играет бровями, тянет меня к себе, — у меня есть, — всерьёз такой смотрит на часы, — примерно час, — потом прямо горячим взглядом обливает меня с ног до головы.

— Чего?! — очухиваюсь я, — ишь какой. Размечтался! Щаз-з-з-з!

Слегка отталкиваю его от себя.

— Что-то ты другое пела, когда растекалась на моих пальцах, — хитро прищуривает глаза.

Щёки заливает жаром и крыть мне нечем. Он что серьёзно думает, что я тут же прыгну к нему в объятия. Я стою на своём. Я тверда как самое твёрдое стекло на свете. Закалённое. И вообще у меня