— Вы были правы насчет здешней кухни, Алан, — сказала Джой.

Люк прищурился.

— Смотрю, Алан постарался сделать ваше пребывание в городе максимально комфортным, Джой, — тихо произнес Люк. Его неожиданная улыбка казалась совсем не дружелюбной. — Как большинство докторов, он дает очень хорошие советы.

Коллье оторвал глаза от тарелки и спокойно прокомментировал.

— Увы, большинство людей, когда слышат совет, не понимают, что он хороший.

На одну долгую секунду между двумя мужчинами появилось напряжение, но, как только Коллье опустил глаза, все закончилось. Люк поднял вилку и в затянувшейся тишине стал ковыряться в еде. Он критически посмотрел на рис и уронил его обратно в тарелку.

— Если не хочешь это есть, то съем я, — весело предложил Коллье, отодвигая свою пустую тарелку. Люк нахмурился и сделал приглашающий жест, после чего доктор забрал предложенное блюдо с благодарным кивком головы.

Все остальное время ужина периоды молчания чередовались со спокойными словесными баталиями между Люком и доктором и долгими многозначительными взглядами между Люком и Джой. Аппетит ее куда—то пропал, зато неожиданно и в полную силу вернулась неловкость. Во время ужина она собиралась безбожно флиртовать с Люком, но присутствие Коллье, казалось, сковывало их обоих. Люк выглядел подавленным, более сдержанным, чем когда—либо. От прежнего хищного интереса осталась только напряженность пристального взгляда.

Однако, хотя Джой оценила временную отсрочку, это не способствовало ее цели. Она довольствовалась, бросая ободряющие взгляды в сторону Люка и встречая его глаза вроде как невысказанными обещаниями. Если бы они были одни, подумала Джой, можно было бы попробовать дотронуться до Люка. Очень хотелось проверить, не обожжет ли ее это прикосновение.

Рано или поздно она это узнает.

Когда ужин закончился, сытые гости разбились на группы, чтобы посплетничать, или ушли по делам, Джой и двое ее спутников остались сидеть в хмуром одиночестве. Взгляд Люка все чаще и чаще обращался к доктору. «Может ли взгляд убивать», — внезапно пришла в голову Джой нелепая мысль. Коллье, казалось, не обращал никакого внимания, потягивая оставшееся вино и вздыхая от удовлетворения. Сколько бы Джой ни наслаждалась его компанией, было ясно, что в присутствии доктора она ни на шаг не продвинется в делах с Люком.

Сердце начало биться тяжелыми ударами, когда она прочистила горло и выпрямилась на стуле.

— Вечер получился замечательным, Алан. Я очень рада, что вы смогли к нам присоединиться.

Она улыбнулась, надеясь, что доктор любезно воспримет намек. Сначала ей показалось, что Алан проигнорирует ее слова, но он посмотрел на нее неожиданно понимающим взглядом, который подтвердил более ранние подозрения Джой.

— А—а, у вас есть планы на вечер, — его поднятые брови превратили утверждение в вопрос. Казалось, доктор всячески избегал Люка, потому что пристально и с настоящим интересом смотрел только на Джой. Она неловко поерзала.

— Да, у нас есть планы, — Люк закончил неуверенный ответ Джой и поднялся на ноги. Движение вышло угрожающим — сделав один практически незаметный шаг, он переместился за спинку стула доктора и так навис над ним, что по спине Джой прошла дрожь.

Коллье глубже вдавился в свой стул. Неторопливо допив последний глоток вина, доктор улыбнулся Джой. Пальцы Люка напряглись на резной деревянной спинке. Коллье заметно наклонил голову, что стало единственным признанием присутствия Люка, но глаз от Джой не отвел.

— Хорошо, мои дорогие. Я не собираюсь вмешиваться в планы двух молодых людей.

Голос звучал спокойно, но трудно было ошибаться в испытующем выражении его лица. Невысказанное послание в его глазах снова вызвало у Джой легкую дрожь. Пытался ли он предупредить ее быть осторожной, потому что слишком хорошо знал Люка?

С нарочитой уверенностью Джой ответила:

— Надеюсь, мы скоро снова сможем пообедать вместе, Алан.

Доктор кивнул и пошевелился, при этом на его лице разгладились морщинки, появившиеся от улыбки. Люк практически заблокировал доктора, который не мог встать из—за стола. Алан повернулся и окинул молодого мужчину с головы до ног взглядом, который больше всего можно было трактовать как уничтожающий. Люк поспешно отступил и освободил стул. Коллье задержался взглядом на лице Люка несколько долгих секунд, а затем снова посмотрел на Джой.

— Я тоже надеюсь, Джой, — доктор пошел к выходу, но, глянув через плечо, добавил. — Если тебе когда—нибудь понадобится моя помощь — в чем угодно — меня легко найти, — бросив последний многозначительный взгляд на Люка, он оставил их в полной тишине.

Джой поймала пристальный взгляд Люка с противоположной стороны стола. Его мощь ощущалась почти материально — как будто он сдерживал дикую страсть и, наконец, готов был выпустить ее на волю. Джой было решилась окликнуть доктора, но даже в своей неуверенности или, точнее, в испуге не могла забыть причину своего присутствия здесь: она хотела найти то, в чем нуждалась и за что столько боролась.

Длинные пальцы Люка скользили по истертому дереву спинки стула.

— Здесь очень душно, не правда ли?

Его голос был спокоен, что она никак не ожидала услышать, и поэтому дернулась в ответ. Ее взгляд оторвался от Люка, чтобы окинуть пустую комнату.

— Да, — уставилась Джой на стол перед собой. — Действительно, здесь очень душно.

— Тогда почему бы нам не найти для беседы более приятное место, — предложил он, обходя стол, чтобы взять ее за руку.

Когда он до нее дотронулся, Джой вздрогнула, но удержала себя в руках. Смесь испуга и волнения очень смущала. Люк совсем не обжигал, как она опасалась и как обещали ее сны, но небрежность собственнического жеста, его утонченная интимность заставили ее дрожать.

— Может, пойдем? — предложил он, по—видимому, не осознавая, какое оказывает на нее воздействие.

Пытаясь сохранить самообладание, Джой позволила Люку вывести себя через двери на крыльцо, и затем они ступили на ухоженный газон. Впереди темнел лес на фоне неба, вспыхивающего золотыми и розовыми красками. Очень красиво! Джой жалела, что не могла в полной мере оценить эту красоту. Но сердце билось где—то в горле, и единственное, на что хватало сил, это бороться против неодолимой дрожи, которая охватывала ее с ног до головы. Пока они шли по траве к опушке леса, Джой готовила себя к следующему ходу в игре.

Люк чувствовал напряжение Джой, когда выводил ее из охотничьего домика. Он уже достаточно хорошо изучил ее, гордую и решительную, поэтому как—то не верилось, что она действительно боялась его. Все говорило о том, что до этого она держалась очень хорошо. В обычной ситуации Люк с огромным удовольствием воспользовался бы своим преимуществом в преследовании добычи, но сейчас внезапно и с удивлением осознал, что вовсе не желал ее страха. Ему так хотелось верить, что едва заметная дрожь ее тела была следствием желания — аналогичного, которое он испытывал к ней.