И, судя по всему, в средствах никто ограничиваться не собирается. Для полноты картины не хватает какой-нибудь демонической секты, что готовит прорыв демонов в наш мир. Глупость, конечно, однако происходящее иначе как гранью, отделяющей мир от падения в бездну, называть не получается.

— Если всё так серьёзно, то почему здесь мы четверо, а не ударный отряд девятого отдела? — прямо спросил я у Жака. — Не думаю, что подобные ситуации в империи происходят по десять раз за день.

Жак пожал плечами:

— Ты кое-что упускаешь, Солрен. Мы четверо, это три мага четвёртого круга и весьма сильный паладин. Мы с тобой, Солрен, это магия хаоса, магия смерти и четыре стихии. Зак — магия жизни. Илара — порядок. Полная универсальность…

Так передо мной маг четырёх сфер? Смерть и три стихии? Или он намекает, что хаос может подражать иной магии? Нет, скорее я поверю, что у агентов Канцелярии есть доступ к множеству источников силы, ведь Заку они предоставили источник жизни.

— К тому же задача далеко не такая приоритетная, как ты можешь подумать. Как я говорил, химер создавали и будут создавать. И прочие порочные практики существуют и будут существовать. Наша задача — позаботиться о том, чтобы все носители опасных знаний умерли и не растащили эту мерзость по всему миру. Вот и всё, — улыбка Жака стала самодовольной. — При необходимости я могу отдавать приказы целым армиям, но армии состоят из людей, а люди бывают не расторопны. Поверьте моему опыту, маленькая группа порой может добиться больших успехов, чем целая армия.

Глава 14

Впереди бежала собака, заметно ощущаемая в магическом фоне. Из-за контекста рассказа имперца меня не покидало ощущение, что рядом с нами бежит одна из химер. Впрочем, уверен, это не так. Всего лишь незнакомый мне вид магического или полумагического существа. Это благодаря псу, имперец сумел нас нагнать и найти. Как признался сам Жак, он договорился с Илбертом, о чём нам последний, естественно, не сообщил. Илберт сразу оповестил Жака о нашем появлении, после чего имперец, ожидавший меня в госпитале Зака, поспешил в путь. Жак думал, что я первым делом попробую навестить Раду, потому и ждал меня именно там. Но получилось так, как получилось.

С Заком мы не обменялись и парой слов. Маг жизни демонстративно меня игнорировал, а я помнил обещание убить меня, если Рада погибнет. Рада мертва, причин сомневаться в способностях мага жизни четвёртого круга убить кого-либо у меня нет, поэтому мне остаётся только ждать и надеяться, что Зак остынет. Надежды, на самом деле, у меня почти нет, Зак упрям и очень болезненно относится к смерти своих пациентов. Уверен, Раду он мне не просит никогда, так о дружбе можно забыть.

Илара находилась в тихом бешенстве. И дело не только в незваных попутчиках, имперец снабдил нас информацией, а также развязывал руки, ведь агент девятого отдела мог приказывать даже генералам армии, при достаточных аргументах. С Жаком на территории империи мы могли действовать максимально свободно. Нет, паладина беспокоили упомянутые Жаком проблемы в ордене. Что-то там у служителей порядка происходило, что-то нехорошее, о чём не хочет говорить Илара, и тем более не станет говорить Жак.

Поэтому я всё ещё испытывал сомнения в боеспособности нашего маленького гордого отряда. Три мага четвёртого круга — это реальная сила, кто бы спорил. Однако между нами не только нет слаженности, но даже базового взаимодействия. Зак явно не хочет здесь находиться, держат его только обязательство перед Девятым Отделом. К тому же маг жизни ненавидит меня, что не может не сказаться на нашем взаимодействии, несмотря на опыт совместной работы. Илара не доверяет Жаку и терпит Зака. Опыта совместной работы у неё почти нет. Жак не хочет распространяться о своих силах и способностях, то есть мы не знаем, чего от имперца вообще ждать. Команда получается, хуже не придумаешь.

Но имперец демонстрировал воодушевление и довольство жизнью, смело ведя нас к границе. Сведения агента совпадали с тем, что знала Илара. Нас интересовал старый форт Миррих, последние пятьдесят лет принадлежавший ордену. Зачем ярл передал этот форт паладинам — неизвестно. Однако по намёкам Жака и хмурым взглядам Илары, вскоре тайное станет явным. Что-то там паладины нашли, и скорее всего, нехорошее.

Наш путь лежал на северо-восток, и даже с помощью Зака, раз в несколько часов снимавшего лошадям усталость, ехать предстояло недели три, в лучшем случае. Мы взяли хороший темп, отправлялись в путь с рассветом, делали всего одну стоянку за день, искали ночлег только после захода солнца, но нам всё равно предстояло пересечь практически всё королевство.

По пути начали часто встречаться конные разъезды, что патрулировали дороги. Ещё чаще встречались обозы снабжения, иногда полки на марше. Армейская машина империи достаточно быстро вошла в рабочий ритм, ещё раз подтверждая, что за внешней рыхлостью и видимостью противоречий внутри империи скрывалось сильное, устойчивое государство. Великолепный обман.

Спустя неделю остались позади равнинные регионы ларрианской провинции, мы вошли в таёжные леса, покрывавшие северные регионы бывшего королевства. Дороги стали ощутимо хуже, расстояния между поселениями заметно больше. Первые три дня мы ещё видели небольшие деревни и поселения лесорубов, пока не въехали в Кортан, последний город на этой дороге. Здесь уже бывали суровые зимы, поэтому приземистые бревенчатые дома являлись обычной картиной. Несмотря на то что до заката ещё оставалась пара часов, Жак предложил:

— Давайте остановимся на ночлег. Отмоемся, отдохнём немного. Насколько я знаю, далее дорога будет настолько пустой, что можно проехать весь день и не увидеть ни одного поселения.

Да, всё верно. Дальше это дорога ведёт в горы, к шахтам. Правда, руду оттуда везут не этим путём, а южным, он длиннее, зато более проходим.

— По возможности надо сменить лошадей, — добавил Зак. — Я пока никаких патологий не замечаю, но нельзя пользоваться подобными чарами в таких количествах.

Илара выразила молчаливое согласие, в том, что девушка мечтает о нормальной ванне, никто из нас не сомневался. Путь паладин и была неприхотлива и легко переносила тяготы похода, она оставалась девушкой. Так было принято коллективное решение, и мы отправились на поиски гостиного двора.

Жак вновь не мелочился, заняв заведение полностью, не постеснявшись выгнать двух постояльцев. Каждый из нас занял отдельную комнату, способную вместить всю нашу небольшую группу, даже не пришлось бы тесниться. Я отправился менять лошадей, Илара потребовала бадью с горячей водой и ужин в свою комнату, Зак, чуть подумав, последовал примеру паладина. И только Жак занял большой стол в зале, сказав, что ужинать будет здесь.

Замена лошадок не вызвала больших проблем, я даже сумел найти вполне приличных животных, не каких-нибудь кляч. Заключив сделку и объяснив, где забрать наших лошадей и куда привести новых, отправился на прогулку. Возвращаться на гостиный двор не хотелось категорически, однако, чем себя занять я не нашёл. Хотелось напиться, боль потери тонкой иглой ввинчивалась в мозг, и как бы я ни пытался не думать об этом — не получалось. Однако столкнулся с проблемой, отдельных питейных заведений просто не было, а чтобы заказать выпивку в одной из имевшихся таверн, требовалось в ней же снять комнату. Пришлось вернуться на наш гостиный двор.

Жак уже ушёл, так что зал был свободен. Хозяин не обрадовался моему требованию, но спорить не стал, пообещав подать выпивку и закуску. О содержимом пузатого бочонка, из которого мне предстояло наливать выпивку, я не думал, как и о закуске. Мне было достаточно знать, что это был самый крепкий напиток, имевшийся у хозяина в закромах.

После четвёртой кружки я внезапно обнаружил рядом Зака, протягивающего мне чистую посуду.

— Налей мне тоже.

Налил ему и себе. Выпили, молча, не глядя друг на друга.

— Крепкая гадость, — одобрил Зак. — Впрочем, зря стараешься. Даже если напьёшься, разум всё равно останется чист. Побочное явление от перехода на четвёртый круг. Твоё сознание теперь лишь опирается на головной мозг, а само находится в трансцендентном пространстве…

Я всё это знал, образован ничуть не хуже Зака, пусть и не в аспекте медицины. Но промолчал, позволяя ему говорить. Всё, что