Стараясь не смотреть на Юрия Павловича, я опустилась наколени рядом с Мишкой, мы расстелили одеяло, закатили на него труп и с большимоблегчением закрыли его лицо.

— Что теперь? — перешла я на шепот, и Мишка тожешепотом ответил:

— Я понесу его, а ты двери открывай. — Он взвалилна плечо бездыханное тело и стал спускаться по лестнице, я забежала вперед,открыла дверь гаража и включила свет. — Багажник открой, — прошепталМишка так тихо, что я едва услышала и ответила:

— Я не умею.

— Нечего уметь, он не заперт, просто поверни вот этуштучку. — Я повернула, багажник открылся, а Мишка чуть возвысил голос:

— В углу клеенка, постели ее, да поживее, онтяжелый. — Клеенку я постелила, он положил на нее труп, и тут выяснилось,что в багажнике Юрию Павловичу несколько тесновато. — Вот черт, —разозлился Мишка, укладывая его поудобнее, а я принялась стучать зубами.

— Осторожней, — проронила я, а он огрызнулся:

— Может, сама попробуешь? — Наконец он хлопнулкрышкой багажника и сказал:

— Садись.

— Куда?

— В машину, естественно. Поедешь со мной.

— Я не хочу…

— Я тоже. Но если решили, значит, надо действовать… Иперестань стучать зубами, у меня от этого мурашки по коже.

Я ухватила свою челюсть и, точно во сне, села на переднеесиденье, Мишка устроился рядом, завел машину и тут уставился на меня.

— О черт, иди переоденься. — Я перевела взгляд насвою грудь и только сейчас сообразила, что на мне купальный халат, да еще и вкрови. С легким визгом я бросилась переодеваться. — Халат захвати, —крикнул вдогонку Мишка. — Нельзя его в доме оставлять.

Не помню, как я переодевалась, но минут через десять вновьоказалась в машине с пакетом в руках: в нем лежал халат.

— Мы свет не выключили, — пробормотала я.

— Вот и хорошо. Считается, что ты дома. — Я неочень поняла, что он имеет в виду, но уточнять не стала.

Мы выехали из гаража и не спеша двинули в сторону проспекта.

— Куда мы едем? — вновь перешла я на трагическийшепот.

— К реке. Самое подходящее место для того, чтобыпрятать трупы.

— У тебя есть опыт? — испугалась я.

— Лучше заткнись, — скривился Мишка.

Мы нырнули под мост и принялись плутать какими-то мрачнымипереулками, наконец дома кончились, и при свете луны я увидела пологий берегреки, заросший кустами. Мишка притормозил возле какого-то странного сооруженияиз кирпича, открыл окно, взглянул на него и заявил:

— Отлично. — После чего направился к берегу,съехал с песчаной дороги и остановился возле самых зарослей.

— Что дальше? — спросила я, мои зубы отбивалидробь, но я уже перестала обращать на это внимание.

— Выходи, — сказал Мишка, затем открыл багажник,что-то достал оттуда и направился в сторону кирпичного монстра, а я,переминаясь с ноги на ногу, ожидала небесной кары в виде милицейского патруляили каких-нибудь сумасшедших купальщиков.

Точно в ответ на мои мысли со стороны города появились огни,причем штук шесть, вскоре грохот двигателей возвестил о том, что к реке несетсякавалькада мотоциклов. Я крикнула Мишке, но получилось тихо и жалобно,мотоциклы приближались, я завертелась на узком пространстве между кустами имашиной, но единственное, что сообразила сделать: захлопнула багажник. Потомприлегла в высокую траву, ближе к зарослям, потому что незваные гости уже былив нескольких метрах от меня.

Сначала я решила, что они проедут мимо, но тот, что ехалвпереди, затормозил, и остальные замерли как по команде. Здоровенный парень,обвешанный цепями, точно новогодняя елка украшениями, постучал по стеклу«девятки» и сказал:

— Эй, дядя, здесь наша территория. С тебя штраф, десятьбаксов.

Я уткнула голову в согнутый локоть, с ужасом ожидая, что заэтим последует. А последовало вот что: публика, никак не меньше десяти человек,окружила машину, кто-то распахнул дверь и весело сообщил:

— Хозяин отсутствует, а ключи в замке.

— Может, решил искупаться?

— Ну что ж, назад пойдет пешком. — Все дружнозаржали, один из парней сел за руль, потому что заработал двигатель, и черезполминуты все направились по песчаной дороге в сторону кладбища, впередиМишкины «Жигули», а за ним мотоциклы. Еще через минуту сделалось темно и тихо,лишь луна продолжала сиять ровно и отстранение… К этому моменту появилсязапыхавшийся Мишка.

— Где машина? — рявкнул он, я вылезла из кустов,ткнула пальцем на запад и сообщила:

— Там.

— А труп? — Я только головой покачала. — Этипридурки угнали машину вместе с трупом?

— Они ж не знали, что он там.

— А ты куда смотрела? — разозлился Мишка.

— Я в кустах лежала, — огрызнулась я. — Тычего хотел, чтоб я вступила в поединок с десятком парней? Нет уж, спасибо…

— Да им бабки нужны.

— Точно. Десять баксов. У меня с собой ни копейки. Адоллары я видела только в кино. И отвяжись. Если ты такой храбрый, чего ж неприбежал и здесь не разобрался?

— А я что делал? Несся как угорелый. Между прочим,расстояние приличное. — Тут я с ним не могла не согласиться.

— А зачем ты вообще туда поперся? — проявила яинтерес.

— За камнями, чтобы труп утопить понадеж-нее. — Вдоказательство он продемонстрировал мне мешок, правда пустой.

— Чего ж ты сразу камней не захватил?

— В целях безопасности, близко на машине подъезжать нерезон, там мог быть сторож, запомнит номер и…

— Мишка, — заревела я, наконец-то сообразив, чтопроизошло. — Что ж нам теперь делать? Ведь никто не поверит, что мы невиноваты.

— Это точно, — кивнул он удрученно. — Труппроворонили и… Ладно, — почесав в затылке, заявил он через некотороевремя. — Кончай хныкать. Потопали отсюда. Один умный человек, не помнюкто, утверждал, что из любой ситуации можно найти выход, если, конечно, мозгиесть. У тебя как с этим делом?

— С каким? — не поняла я.

— С мозгами, конечно.

— Не знаю. По-моему, не очень, — вздохнула я.