— Они меня до смерти доведут.

— У вас просто несовпадение темпераментов, —попробовала я успокоить Антонова.

— Нет, хамят нарочно! — еще в запалевоскликнул Михаил Петрович. — Вот всегда так: начинаю справедливые замечанияделать, а они спорят. Безобразие! Не уважают! Ни в грош не ставят!

— И дети, и жена вас очень любят, поэтому и нежелают ввязываться в конфликт, берегут ваши нервы, — попыталась я успокоить«папеньку».

Но тот вдруг снова побагровел и, сильнотолкнув стоящий возле диванчика столик, заорал:

— Не сметь со мной спорить! Я всегда прав.

Я вздохнула. Ну вот, опять. Кстати, хотитедружеский совет? Если встретились с неуправляемо гневливым человеком, небойтесь. Как правило, такие люди подобны петардам: загорелись, взорвались ипогасли. Намного хуже те, которые тихо тлеют яростью, прикрывшись улыбочкой.Вот от женщин типа Анны или Киры жди ножа в спину. А еще «фейерверк» легкоутихомирить, если быстро перевести разговор на какую-нибудь малозначительнуютему.

— Кто такая Белочка? — живо поинтересоваласья.

Михаил Петрович шумно выдохнул воздух.

— Собака. Ее завела Аня. На мой взгляд,совершенно ненужная забава, но жене захотелось, и я спорить не стал. Правда,считаю, что животные не должны жить в доме, их место на улице.

— Ой, — воскликнула я, — а где же песик?

Антонов сел к столу.

— Наверное, спит. Белочка в супругу характером— тихая, никогда не лает. Надо быть справедливым: от нее никакого шума. Но естьи неприятность.

— Какая? — решила я продолжить беседу,радуясь, что Антонов перестал нервничать из-за глупых слов няньки.

— Белочка гадит на участке, — пояснил МихаилПетрович. — Я отдал большие деньги за ландшафтный дизайн и теперь не желаюлюбоваться на кучи дерьма на газоне. Пса следует выводить в лес, тут недалекокалитка есть.

— Очень правильно, — закивала я. — Но ведьпрогулка приятное дело: надел на животное ошейник, прицепил поводок, и вперед,заодно сам свежим воздухом подышишь.

— Легко сказать, да трудно сделать, — покачалголовой Антонов. — Я целыми днями на работе, уезжаю ровно в семь, сегодня из-затебя задержался. Костя, Кира, Лана и Галина тоже заняты. У Ани научныеисследования, их прерывать нельзя. Сейчас с Белочкой Сережа гуляет, мой шофер,ты его видела. Очень неудобно получается: утром Сергею приходится из-за этогона час раньше приезжать. И вечером ситуация не лучше: я могу и в полночьвернуться. Белочка столько терпеть не способна, в результате ее простовыставляют за дверь. Вот, решили нанять человека для выгула собаки.

— Тут вроде деревня недалеко, — улыбнулась я,— местные жители небось нуждаются в деньгах.

Михаил Петрович встал, походил по комнате,потом снова сел к столу и начал перебирать лежащие на нем бумаги.

— Они хотят деньги получать, а незарабатывать, — отрывисто сказал он. — Знаешь, какой месячный оклад я предлагаюза ежедневную двухразовую пробежку с Белочкой?

— Даже не предполагаю.

— Триста баксов.

— Так много? Но почему? Совершенно ерундовоедело — пробежаться утром и вечером с животным!

Антонов вынул из коробочки вычурную толстуюручку, снял колпачок и вдруг усмехнулся.

— Цену я постепенно набавлял. Сначала, как ты,рассуждал: в деревне работы нет, местные жители в Москву катаются, а тут такаялафа. И потянулись сюда претенденты. Много их было, но все прочь убежали. Какуслышат, что каждый день приходить надо, сразу охают: «Это чё получается, безвыходных работа?»

— Вот странные люди! — засмеялась я. — Ясноедело, собака не сумеет с вечера пятницы до утра понедельника терпеть.

— Еще интересовались: «А можно утром с ней двачаса побродить, зато чтоб вечер свободный?»

— Они идиоты?

— Лентяи, — вздохнул Михаил Петрович. —Стонут, жалуются: «Мы нищие, бедные, кушать нечего…» — а работать не желают.Эх, не зря в русских народных сказках про Емелю написано. Очень это по-нашему:ни черта не делать и лишь по щучьему велению достаток обрести. Спасибо тебе!

— За что? — удивилась я.

— Я же не дурак, — улыбнулся Михаил Петрович,— хорошо понимаю, отчего разговор про Белочку завела. Знаешь, ты правда на матьпохожа. Вот с кем мы родственные души были.

За дверью послышался тихий скрип. Антоновумолк, потом вскочил, в два шага очутился у створки, распахнул ее, обозрелпустой коридор, вернулся к письменному столу и сказал:

— В этом доме людей волнуют лишь деньги.

— Я не нуждаюсь, спасибо. Правда, вполнехорошо зарабатываю.

— Кстати, — оживился Антонов, — ну-ка,расскажи о себе поподробней…

Снова раздался скрип. Но на сей раз МихаилПетрович не замолчал и не побежал к двери, а, наоборот, повысив голос, заявил:

— Так вот, Лаура, останешься у нас, а тампосмотрим. Живи сколько хочешь! А сейчас поедем в магазин и приобретем тебебрильянтовое кольцо, как раз деньги есть.

— Не надо, — испугалась я, — совершенно не заэтим приехала, мне столь дорогие подарки ни к чему.

— Иди сюда, девочка, — нежно произнес МихаилПетрович, — дай обниму тебя. Вот он наш, антоновский характер, хоть и взрывной,но гордый, с чувством собственного достоинства. Костя и Лана в Анну пошли,свои, да чужие, а ты в меня!

Я испуганно поднесла указательный палец кгубам. Но Михаил Петрович вдруг встал из-за стола и все так же громко сказал:

— Глупая комедия! Зря я ее затеял. Все, хватиттруса праздновать, настала пора объяснить, кто в доме хозяин. Всю жизнь ятрясся, не пойми чего и кого боялся, из-за этого Машу потерял, с тобой необщался. Дурак! Дурак! Дурак! Превратился в подкаблучника. Все! Закончено!Пошли! Объявлю правду! Пусть убираются вон, если я им не по душе. И вообще, неумру одиноким, есть около меня надежный человек, потом тебе все расскажу.Думаю, ты меня не оставишь.

— Нет, конечно! — воскликнула я. — Толькосейчас лучше не затевать подобный разговор. Вы такой бледный…

— Сердце щемит, и тошнит меня что-то, —пожаловался Михаил Петрович. — Кстати, тебе, наверное, деньги на расходы нужны?Вот, держи.

Пальцы хозяина рванули один из ящиков стола,тот, не удержавшись в гнезде, рухнул на пол. Я бросилась поднимать содержимое:несколько записных книжек, пара блокнотов и… подарочный набор декоративнойкосметики «Принцесса». Сверху, на яркой упаковке напечатан слоган «Как у мамы,только лучше», а под ним шариковой ручкой было приписано четким округлымпочерком: «Тебе от меня!»