Ага, значит, я прошла испытание, жена Антонованаконец-то поверила мне. Интересно, настоящая Лаура знала о том, какие порядкизаведены в доме у ее папочки, или у нее, как у всех цыганок, обостреннаяинтуиция? Во всяком случае, встречу близкой родственнице тут устроилиграндиозную. Сначала затеяли скандал, а потом попытались убедить гостью, чтохозяин умер. Может, наивная девушка из Владивостока и поверила бы радушнымродственничкам, только я — профессиональный детектив и знаю, как реагируютобыватели на смерть одного из членов семьи. Окажись сейчас в доме на самом делетруп, тут бы уже стоял плач и метались врачи вкупе с милицией. Анна жесовершенно спокойна. Нет, идет некая игра, смысл которой мне пока неясен.Понятно лишь одно: меня наняли для исполнения роли племянницы, и попроситьперестать ломать комедию может лишь сама Лаура. Наверное, надо позвонить ей потелефону, но при Анне я не могу этого сделать.

— Сюда, пожалуйста, — закивала хозяйка, вводя«племянницу» в небольшую полукруглую спальню. — Не смущает первый этаж?Нравится?

— Очень, — совершенно искренно ответила я.

— Прислуга доставила ваши вещи.

— Огромное спасибо.

— У вас одна сумка?

— Да, да, — закивала я.

— Это она? — методично вела допрос Анна.

— Абсолютно точно.

— Марина, домработница, ничего не перепутала?

Меня стала настораживать настойчиваявежливость хозяйки. Ох, похоже, она неспроста превратилась в сахар медович.

— Все просто замечательно, — еще ширезаулыбалась я.

— Тогда позвольте ваш паспорт… — склониланабок голову Анна.

Я вздрогнула.

— Кого?

— Что, — поправила Анна. — Можно ли мнепосмотреть ваш паспорт? Такую бордовую книжечку, с фотографией. Только неговорите, будто забыли его дома, не верю! В самолет без сего документа несесть.

— Паспорт? — пробормотала я.

— Да, паспорт, именно.

— С пропиской?

— Верно.

— С фотографией и годом рождения?

— Точно.

— Паспорт?!

— Давайте же его! — жестко приказала Анна. —Не тяните кота за хвост!

— Зачем вам мой документ? — решила изобразитья обиду.

— Разве вы не в курсе? — одной стороной ртаулыбнулась хозяйка. — Москва особый город, все приезжие обязанызарегистрироваться в милиции.

— Но я прибыла к родственникам.

— Все равно, правила едины. Ну, так где вашпаспорт?

— Э… э…

— Сумка здесь, — напомнила Анна, — и вы толькочто заверили меня, что другого багажа нет. Надеюсь, теперь не хлопнете себя полбу и не заявите: «О черт! Оставила в зале прилета рюкзак, в нем все бумаги»?

Ощущая себя мышью, которую злая, жирная кошказагнала под комод, я решила все же не сдаваться. И, навесив на лицо очереднуюидиотскую улыбку, нарочито спокойным голосом ответила:

— Нет, конечно, в голову не придет врать. Еслипозволите, разберу сумку, умоюсь, переоденусь и принесу паспорт. Или выпринимаете меня за террористку и желаете, чтобы я грязными руками началакопаться в вещах? Разве документ нужен прямо сейчас? Вы сию секунду намереныбежать в отделение? Или можно погодить полчасика?

— Хорошо, я подожду, — кивнула Анна.

Потом она подошла к двери, открыла ее, нообернулась и тихо сказала:

— Я никогда не ошибаюсь. И я абсолютноуверена: вы никакого отношения не имеете к Лауре, сестре моего мужа. Кстати говоря,сомневаюсь, что ее дочь приехала бы сюда. Хотела избавить вас от тягостныхобъяснений с представителями закона, но ничего не вышло. Теперь сидите тут,пока не явится милиция. Вот парням в форме и покажете паспорт, расскажете своюсказку. Прощайте.

Прежде чем я успела моргнуть, хозяйкавыскользнула в коридор, потом до моего слуха долетел звук поворачивающегося взамке ключа.

Я побежала к выходу из комнаты и забарабанилапо дубовой створке.

— Эй, откройте!

Но никаких звуков из коридора не донеслось. Я подергаларучку, потом села в кресло и призадумалась.

Следовало признать — проиграла я с разгромнымсчетом. Сто — ноль в пользу Анны. Ну почему я решила, что в семье Антоновыхцарят те же порядки, что у нас? Если бы к Романовым заявился некто, назвавшийсяникогда не виденным родственником, то ни Катя, ни я, ни Юля, ни Сережка точноне потребовали бы у человека паспорт. Нет, мы верим гостям на слово.

Ладно, не стоит сейчас корить себя. «Операцию»готовила Лаура, это она должна была детально разработать план. Впрочем, и яхороша — согласилась на явную авантюру! Но у меня есть слабое оправдание: оченьхотелось получить участок под застройку — как увидела фото, так сразу илишилась разума.

И как теперь мне поступить? Ясное дело:следует немедленно позвонить заказчице. Хорошо хоть, я, пусть и очарованнаяснимком Птичьего, догадалась все же внести в память своего мобильника ее номер.

Чувствуя себя совершенно разбитой, я встала,подошла к сумке, открыла ее и страшно обозлилась. Так… Кто-то явно рылся в моихвещах! Точно помню: голубая, совершенно новая пижамка лежала на дне, а теперьона сверху.

Рука принялась шарить в тесном пространстве.Ну и куда завалился сотовый? Давно заметила: время, затраченное на поискаппарата в сумке, пропорционально размеру телефона — чем он миниатюрнее, темдольше длится процесс. Когда у меня имелась трубка размером с половник, былонамного удобнее. Ага, вот, кажется, и… Ой, что это?

Глаза мои уставились на странный серо-голубойпульт от телевизора. Несколько мгновений я пребывала в растерянности, потомвдруг сообразила: держу в руках блокатор электроники, замечательную вещь,купленную вчера в торговом центре, с помощью которой я так ловко вырубилавечером ноутбуки Кирюшки и Лизы. Но зачем я прихватила устройство с собой? Нетответа на сей немаловажный вопрос, скорее всего, машинально сунула в сумку. Агде же все-таки телефон?

Имелся лишь один, испытанный способ поискамобильного. Я схватила баул, перевернула его вверх ногами, высыпала на полнемудреное содержимое и ахнула.