— Не о нем речь, — нежно проворковала Кира. —Вы и впрямь его племянница?

Вся кровь бросилась мне в голову.

— Простите? — пролепетал язык. — Меня зовутЛаура, я дочь сестры Михаила Петровича…

— Которую тоже звали Лаурой? — вдруг спросилКостя.

— Именно так.

— Ваша мама жива? — продолжил парень.

— Нет, она скончалась.

— Давно?

— Достаточно.

— Дату назовите, — потребовала Кира.

— Ну… э… о…

— Вы забыли год смерти матери? — нежноосведомился парень.

— Понимаете, я была ребенком… — началавыкручиваться я.

— Совсем крошкой?

   — Верно!

— А число? — пропела Кира. — Месяц?

— А… а… а… — протянула я.

— Вы не ходите на кладбище? — с фальшивымудивлением воскликнул Костя.

— Не посещаете дорогую могилу? — откровенноиздевательски добавила Кира.

— Почему? — улыбнулась я. — Приношу цветы кнадгробью.

— Дату кончины любимой мамы назовите, — резковелел Костя, — и…

Договорить он не успел — дверь столовой распахнулась,появилась белая, как полотно, Анна и молча села за стол.

— Мама, пей кофе, — ласково сказала Кира, — онеще теплый.

— Как там наш Марлон Брандо? — издевательскиспросил Костя. — Жив?

— Он умер, — обморочным голосом сообщила мать.

— Знаю, — отмахнулся сын. — Я об отце говорю!

— И я об отце, — кивнула Анна. — Он скончался.Лежит головой на листе бумаги. Похоже, хотел новое завещание составить.

Кира попыталась вскочить, но ее большой живот,упиравшийся в стол, не позволил быстро совершить действие, Костя ловко опередилжену — змеей скользнул к двери и исчез в коридоре. Я, плохо понимаяпроисходящее, уставилась на Анну.

— Ты уверена? — нервно прошептала Кира.

Свекровь кивнула.

— Где Мара? Надо «Скорую» вызвать! —вскрикнула Кира.

— Он мертв! — воскликнул, вбегая в столовую,Костя. — И правда скончался. Где Мара? Пусть в милицию звонит.

Я сидела словно в толстой зимней шапке —разговор достигал моих ушей, но звуки были приглушенными. А еще в комнатечто-то гудело, не сильно, но мерно.

— Ася! — вдруг звонко крикнула Кира.

В проеме двери появилась невысокая,тумбообразная фигура.

— Звали? — поинтересовалась она.

— Где Китти?

— К занятиям готовится, учительница приехала,— словоохотливо стала пояснять нянька. — А еще, Кира Андреевна…

— Девочка не должна выходить из детской, —перебила няньку Анна.

— А чего случилось? — проявила любопытствоАся.

— Михаилу Петровичу плохо.

— Понятненько, — гадко ухмыльнулась няня.

— Он умер, — добавила Кира.

— Повесился? — деловито спросила Ася. — Во! Теперьи у вас, того-самого, брык в голове…

Я вцепилась пальцами в стол. Не перепутала лия адреса и не попала ли в клинику для душевнобольных?

— Теперь и у вас глючит, — бубнила Ася.

— Он мертв, — вступила в беседу Анна.

— Ну, не знаю… — протянула Ася. — Думаете… да?

— Я не верю! — воскликнула Кира. — Он не могвот так сразу…

— Угу, — кивнул до сих пор молчавший Костя.

— Надо Галю позвать, она одевается, —предложила вбежавшая в комнату Лана.

— Вы сумасшедшие! — вырвалось из меня. — ЕслиМихаил Петрович скончался, то необходимо срочно вызвать врачей.

Костя и Кира уставились на гостью. Нянькапротяжно вздохнула:

— Эх, милая…

— Пойдемте… э… Лаура, — холодно сказалахозяйка дома, — нам следует побеседовать спокойно.

Словно кролик, загипнотизированный коброй, я поплеласьза Анной и в конце концов оказалась в просторной, очень уютной комнате,заставленной диванами и креслами.

— Садитесь, — неожиданно ласково предложилаАнна, — и скажите: вы кто?

— Лаура, — нежно улыбнулась я, — племянницаМихаила Петровича, из города Владивостока, вернее, из Пионерска.

— Не надо лжи, — резко перебила Анна. —Понимаю, вам заплатили, но господин Антонов мертв. Естественно, никто непопросит деньги назад, они ваши, но лучше сейчас рассказать мне правду.

Я, продолжая удерживать на лице гримасуприветливости, спокойно повторила:

— Являюсь Лаурой Антоновой, племянницейМихаила Петровича.

— Дочерью его рано умершей сестры? — уточниласобеседница.

— Да.

— Вы появились на свет в законном браке?

— Какая разница!

— Ответьте, пожалуйста, — ласково попросилаАнна.

— Мой папа тоже умер.

— И как его звали?

— Иванов Иван Иванович, — живо отреагировалая.

— Тогда почему вы Антонова? — мягкопоинтересовалась Анна.

Я замерла, потом, обозлившись на себя, началаврать:

— Понимаете, случаются такие семейныеситуации, о которых не очень хочется сообщать окружающим. Мы с отцом не ладили,он ревновал маму, бил ее, меня тоже. Поэтому после кончины этого родного покрови, но чужого по сути человека я решила вычеркнуть из своей жизни дажепамять о нем и взяла мамину фамилию.

Анна кивнула:

— Хорошо, пойдемте.

— Куда? — насторожилась я.

— Хочу показать вашу комнату.