Тук-тук!

Кто-то в дверь стучится…

Ним застыла и не ответила на стук. Фред заполз под лампу и уснул.

Дверь распахнулась, вошла стюардесса в белой форме и голубом фартуке, с пылесосом, шваброй и ведром. Она увидела Ним и выронила ведро.

– Ой, мамочки! – взвизгнула Вирджиния. – А тебя что ж, папа с мамой тут одну оставили?

Ним кивнула, потому что правду сказать она не могла.

– Ты что, никак заболела?

Ним снова кивнула.

Вирджиния сочувственно покачала головой:

– Ну, ты извини, мне тут прибраться надо. Но я постараюсь тихонько!

Она перестелила кровать Бена и попросила Ним сесть туда, пока перестилала кровать Эрин. Ним слышала, как она бормочет себе под нос:

– Бросить больного ребенка одного! Это ж надо, а?

Ним подумала о родителях Эрин и Бена, и щёки у неё сделались горячие-горячие, как лава в Огненной горе.

– Мне уже намного лучше!

Вирджиния кончила прибираться, пощупала лоб Ним и загнала её обратно в кровать.

Ним снова взялась за «Горное безумие». Она читала лёжа, читала сидя, читала лёжа на полу, задрав ноги на кровать. Потом потренировалась стоять на руках, а Фред потренировался залезать с плеча на ноги, а не наоборот, как обычно. Они даже отрабатывали трюк, когда Фред вытягивался и застывал как палка, а Ним вертела его на ноге.

Но нельзя же вечно стоять на руках, вертя на ноге игуану! Поэтому в конце концов Ним высунула нос в окно и стала смотреть сквозь стойки для шлюпок на клочок синего моря. Вдалеке проплыл по небу большой чёрный фрегат. Ним посмотрела на него в свою подзорную трубу и решила, что это почти наверняка Галилей!

– Вот бы выйти на палубу и проверить! – сказала она себе.

Хотя у неё всё равно не было рыбы, так что приманить Галилея было нечем.

Она прочла ещё одну главу «Горного безумия», где Герой как раз поймал в ручье форель и зажарил её на костре.

– Эх, зря я не отложила яблоко на обед! – сказала Ним Фреду. Фред ответил своим фирменным немигающим взглядом. Он был уверен, что Ним сумеет раздобыть еды им обоим, если постарается как следует. – Нам нельзя выходить, – объяснила она, – потому что все остальные сошли на берег, и если кто-то из экипажа увидит меня, то станет расспрашивать, где мои родители.

В дверь снова постучались. Ним накрыла Фреда подушкой, а в дверь на цыпочках вошла Вирджиния с подносом.

– Я ж не знаю, что ты любишь, – сказала она, – так что я тебе принесла сэндвичей, салатик, фрукты, кекс…

Под подушкой завозились. Ним придавила подушку локтем.

– Ой, спасибо вам большое! Я вам так признательна!

Было очень приятно сказать что-то, что не было ложью.

– Ой, я так рада, что тебе лучше! Вот и бедная леди из соседней каюты тоже всю дорогу за порог не выходит.

Каюта была просторной, светлой комнатой с жизнерадостными картинами на стенах, но Ним казалось, что она бы сошла с ума, если бы её заставили просидеть тут до конца рейса.

– По-моему, ты тут скучаешь, а? – сказала Вирджиния перед уходом. – Может, тебе телевизор включить?

И она протянула Ним пульт.

– Спасибо, – сказала Ним.

Но хотя Ним видела телевизоры в салонах корабля, когда они с друзьями играли в шпионов, и сама играла в видеоигры в Детском клубе, сидеть у телевизора и смотреть кино ей самой ещё ни разу не приходилось. К тому же она никогда раньше не имела дела с пультом. И Фред тоже. Фреду было совсем неинтересно, что там показывают по телевизору, зато ему очень понравилось нажимать на кнопки и переключать каналы, пока Ним пыталась понять, что происходит на экране.

– Фред, прекрати! – прикрикнула Ним.

Игуан обиделся и спрятался под кровать, а Ним выключила телевизор. Ей не хотелось снова кричать – вдруг она разбудит ту больную леди за стенкой?

– Ладно, иди сюда! Салат можешь взять себе, – сказала она.

Фред слопал всю зелень из сэндвича и обчихал кровать жёваным киви, после чего снова повеселел.

Ним дочитала «Горное безумие» и ещё немножко поглазела в окно.

Наконец раздался треск моторов и топот пассажиров по трапам. Ним тут же схватила Фреда и вылетела наружу, жадно вдыхая свежий воздух.

А как только лайнер снова вышел в море, Ним натянула свою форменную куртку «Отвязных туристов» и помчалась вниз, в зверинец. Она ждала под дверью, пока Профессор её не впустил.

Шелки печально зафыркала: для морской львицы этот день тянулся ещё дольше. И к тому же ей было куда страшнее.

В последней из пустующих клеток теперь появились жильцы: длинные толстые змеи.

Ночевал Джек у своего нового друга на полу в гостиной.

– Да кто ты такой? – пошутил хозяин, когда увидел, как Джек пялится на телевизор, словно не может вспомнить, что это такое. – Робинзон Крузо, что ли?

– Я не Робинзон Крузо, я Джек Рузо.

Приятель расхохотался, но Джеку было не до смеха. Он только что проверил почту – в ящике не появилось ни одного письма! Только папка «Удалённые» подмигивала – туда валился всякий спам.

На следующее утро Джек разобрался, как получить деньги в банке, и сел на маленький самолёт, который отвёз его в аэропорт на Исла-Гранде[3].