— Ничего-о-о, — она уронила лицо в ладони.

Коньяк, водка и вино пригодятся в виде коктейля. Впервые видела подругу в таком состоянии. Нет, она не раз при мне плакала, но чтобы так… Подхватив ее под локоть, повела в дом. Пошла, как собачонка на поводке — как очень уставшая от жизни собачонка, которой в принципе по фиг куда и зачем.

Через пятнадцать минут мы сидели в её комнате: я — с бокалом красного полусладкого, она — с бутылкой какого-то явно не дешёвого коньяка.

— Легче? — решилась я задать вопрос.

— Нет, — Катюха замотала головой и отхлебнула из горла.

Скуксилась, выдохнула, и из глаз снова полились слёзы.

В её спальне всё кричало о недавнем разврате — смятое постельное бельё, улики в виде мужских носков и шикарный букет бордовых роз, небрежно забытый на полу. Катя терзала пальцами распухшие от поцелуев губы, стараясь держаться ко мне, словно к камере «рабочей стороной», чтобы не светить засосы на шее.

— Я думала, ты тут с Максом зажигаешь.

— Всё, — подруга резко выдохнула, вытерла слёзы. — Отожгли на прощание, и хватит. Нет у нас с Максимом будущего.

— Кать, ты вообще ку-ку?! Где он и где Олег!

— Жень, у меня не может быть детей. Понимаешь?

Сердце сжалось. Об этом подруга никогда не говорила. Её нежелание заводить малыша я списывала на здравомыслие. Не рожать же от запойного Олежки?! А тут вон чего — бесплодие. Теперь понятно, по какой причине Катюха считает себя непривлекательной по всем фронтам и почему до сих пор живёт с мужем-алкоголиком. Встречать старость в одиночестве — так себе вариант, а тут хоть какой-никакой мужичонка рядом.

— Представь, Макс всё здесь бросит, уедет со мной в Москву, а я… Нет уж, пусть найдёт себе нормальную.

Ясно — дубль фиг знает какой. Она не сказала Максиму Леонидовичу о бесплодии. Шикарно!

— Кать, ты его любишь?

— Конечно, люблю, — подняла на меня заплаканные, усталые глаза. — Думаешь, я бы решилась на измену мужу без любви?

— Нет, не думаю, — замотала головой. — Поговори с Максом. В Империи медицина продвинутая…

— Стоп! — пресекла мою попытку посоветовать. — Таблетку аспирина или аппендицит экстренно — да, но драконьи чудеса нам недоступны. Жень, ты ещё не поняла? Мы в Империи — никто, пустое место.

Вообще не поняла. Причинно-следственные связи спутались. Людей тут, мягко говоря, презирают, но полукровные… Они потомки драконов и человечек. Метисы — основное население здешних городов, и их гораздо больше, чем крылатых оборотней. Откуда они берутся в таких количествах?

— У тебя проблема серьёзнее моей, — выдала Катюха и хлебнула коньяка.

Дар речи на мгновение пропал. Проблема серьёзнее? Дома меня не ждёт муж-алкаш, я вроде не бесплодна, и не отшивала классного мужика сразу после секса, назвав его прощальным. Проблем нет!

— Кать, не начинай, — я припала к бокалу с вином.

— Ты влюбилась в Кира. Это очень плохо.

— Всё! Ложимся спать.

Я помогла подруге сменить постельное бельё и прибрать следы недавней страсти — ночую у неё в комнате. Мы всегда так делаем, если нужна поддержка. Ночь для раненного сердца — время тяжёлое, а вдвоём пережить легче. И вообще, пусть спасибо скажет, что я не стала предъявлять ей за исчезнувшее прямо на мне платье. Катя — почти эксперт по драконам, и так лоханулась.

Разговаривать не хотелось, настроение на ноле. В голове долбило Катюхино «Ты влюбилась в Кира». Влюбилась… Два дня мужика знаю. Какая, на фиг, любовь?

— Жень, чего надулась-то?

— Спи.

— Пойми ты, глупенькая, нельзя тебе с Киром ничего серьёзного, — подруга положила руку на плечо, и меня словно током пробило.

— Почему у меня ощущение, что ты недоговариваешь? — повернулась к ней.

— Ничего подобного, — фыркнула. — Спи.

* * *

Если Катя рыдает во дворе, то мой друг где-то курит одну за другой. Макс нашёлся в кухне, и он действительно методично приговаривал пачку сигарет. Дышать нечем. Открыл окно, оставил другу пару курительных палочек, остальное сломал и утилизировал.

— Драконий Минздрав предупреждает? — хохотнул Максим, но совсем не весело.

— Давай лучше налью.

— Я за рулём. Домой поеду.

Можно не продолжать — человечка его отшила. Лезть в душу не стал, решил отвлечь разговором о делах. Раз уж Макс не останется здесь ночевать, сейчас самое время.

Друг меня внимательно выслушал и взялся готовить кофе — верный признак долгих переговоров.

— Дахан простой, как драконий коготь, — рассуждал Макс. — Ему в своём городе бояться нечего, а вот нам может прилететь. Если Хранители узнают, что ты переводишь бизнес в независимый город, будет весело.

Есть такое дело. В начале карьеры я активно пользовался государственным финансированием. Некоторые разработки нашей фармкомпании появились благодаря имперским деньгам. Хранители вполне могут заявить право на эти препараты, и тогда список производимых нами лекарств сильно сократиться, но Давида Рустамовича интересует другое.

— Дахан хочет испытать на людях мою личную разработку и, если всё получится, наладить поставки в человеческие города.

— Смело, — Максим задумчиво кивнул.

Ещё как! По сути, Давид плюёт на законы Империи, которые запрещают делиться достижениями драконьей науки и магическим потенциалом с людьми. И, чёрт возьми, он может себе это позволить. Виверноград давно не простой автономный город — отдельное государство, с армией, воздушным флотом и грандиозным экономическим потенциалом. Давид Рустамович умело вербует ценные кадры: переманивает к себе бизнесменов, учёных, толковых политиков из Империи. Хранители скрипят зубами, но молчат. Пока молчат. Не факт, что они проглотят смелую попытку Дахана, поделиться с людьми лекарством драконьего производства. Конкретно ему они вряд ли что-то сделают, а вот нам с Максом лучше действовать быстро. Ну или тихо. Мне больше нравился второй вариант.

— Несмотря на риски, предложение очень заманчивое. — Я принял решение, оставалось утянуть за собой Макса Леонидыча. — Ну и сегодняшнее приключение в шоу-молле… Короче, надо валить. Ты в деле? — отхлебнув горячий кофе, посмотрел на друга.

— Сомневался? — он широко улыбнулся.

Узнаю авантюриста. Красавчик!

— Давид предложил оформить Жене вид на жительство в Вивернограде. Возможно, для твоей человечки тоже есть вариант.

— Нет, — отрезал Макс. — Катя не хочет быть со мной.

— Через плечо и в пещеру?

— Не с ней, — ухмыльнулся. — Мне не плевать, чего хочет Катя. К сожалению. — У него крышу повело конкретно. Если покорный оленёнок смогла заявить полукровному о своих «нежеланиях» настолько ультимативно, то я умываю руки. Помочь нечем. — А ты, значит, присмотрелся к Евгении, — друг технично срулил с темы. — Быстро она согласилась уехать с тобой на край света.