— О чем ты? — не понимаю я. — Конфликт обострился пару лет назад, когда Мулцибер потребовал права на эти территории.

Энже смотрела на меня так, словно уже сболтнула лишнего. Я уже знала это ее выражение лица и понимала, что ничего не добьюсь допросами.

— Почему ты добра ко мне? — спрашиваю, а она дергается, словно я ее в тупик загнала.

— Не знаю, Диана. Думаю, ты напоминаешь мне дочь.

— У тебя есть дочь? — удивляюсь я.

— Была когда-то, — она поднимается на ноги, сменяя тему. — Я пойду, а тебя закрою здесь. Рваться наружу и не думай.

— Возьми меня с собой! — выкрикиваю, хватаясь за нее, и сама удивлюсь себе.

— Сбрендила! — она вырывает свои руки. — Мулцибер меня распнёт за такое!

— Умоляю, Энже! — мои глаза наполняются слезами. — Я с ума здесь схожу! Здесь нет ни книг, ни телевизора, ни гаджетов, только… Чертов демон, измывающийся надо мной! Я не смогу так долго…

То ли мой жалкий вид ее разжалобил, то ли что-то другое, но хмурое лицо вдруг разгладилось, и она произнесла:

— Наденешь маску, — закивала, не веря своему счастью. — И будешь держаться рядом со мной, — снова часто-часто киваю. — И будешь обходить Мулцибера за версту! И… Черт, во что я вообще ввязываюсь…

— Миленькая Энже! — бросаюсь ей на шею, чтобы не передумала. — Спасибо тебе, спасибо!

— Ну хватит, — она недовольно сдергивает меня с себя, но я вижу, что ей все равно приятно.

Оглядывает придирчиво, а потом заплетает волосы в косу. После мы идем по коридору в незнакомую комнату, где стены оказываются сплошь завешены масками демонов.

— На, вот, примерь, — Энже протягивает мне неоново-зеленую, как глаза Мулцибера. Она переливается, и демон на ней меняет лица. — Все равно узнает, — обреченно качает она, когда я нацепляю пластик на лицо. Она закрывает все, кроме губ. Они остаются на виду.

— Ты уже обещала!

— Обещала, обещала, — кряхтит женщина, выбирая для себя «крылья бабочки» и надевая их на глаза. — Шевелись уже.

Я только что не подпрыгиваю, несясь к выходу.

Мы садимся на заднее сиденье джипа, и водитель, если и имеет что-то против моей компании, никак этого не показывает. Я вижу только его гладко выбритый череп и черную маску с рогами.

Когда мы на высокой скорости проезжаем мимо башни с часами, я замечаю, что цифры на ней изменились, и теперь отсчитывают 375 на месте, где должен быть отсчёт часов.

— А что это… — начинаю было, но Энже одним взглядом приказывает мне замолчать.

Прикусываю язык, боясь, что она сейчас передумает и вернет меня обратно в комнату, ставшую фактически тюремной камерой. Всю оставшуюся дорогу мы едем молча. По бокам все так же полыхают кострища. Кое-где нам встречаются люди, и все они беснуются: гогочут в надетых масках, сжигают какие-то листы бумаги и древесину. При чем подбрасывают «топливо» в случайные костры.

— Огонь для нас священен, — внезапно произносит Энже. — Мы никогда не даем кострам потухнуть, потому что это наш символ веры.

— Но откуда вы берете столько древесины? — удивляюсь я.

— О, поверь, у нас всего в избытке, — усмехается женщина, — Мулцибер сделал Острог богатейшей частью планеты благодаря своим… Умениям. Мы владеем всем… Кроме солнца.

В ее голосе слышится горечь, но я не успеваю ничего сказать, потому что машина сбрасывает ход, и мы тормозим, останавливаясь возле здания с массивными колоннами. По обе стороны от входа взвиваются два огромных столба оранжевого пламени с голубыми прожилками, а над сводом горит надпись «Седьмой круг ада».

— Пойдем, — Энже хватает меня за локоть, увлекая вверх по ступеням. Отсюда до нас доносится ревущая модная музыка. Классика, замиксованная в биты. Никогда не думала, что это может быть красиво, но она ласкала слух и заставляла улыбку расползаться по лицу в предвкушении праздника.

Едва мы оказались внутри, как меня обдало жаром и сумасшедшей энергетикой этого места.

Жители различных рас и планет прыгали в такт слишком громкой музыке. От них исходил энтузиазм и веселье явно подогретые алкоголем, и бог знает, чем еще. Все они толпились из-за нехватки места, задевая друг друга в танце, но это никого не заботило. Эйфория была практически осязаемой.

Расы я различала только по общим признакам: широкие и высокие воины шивари, белые, светящиеся в темноте волосы алияд, офисные клетчатые костюмы на земных мужчинах (больше никто в альянсе такое не носит). Где-то мелькнула даже длинная коса, какие носили калимерини. И это самое странное, потому что, считая себя высшей расой, они никогда не ходили по клубам. Но сейчас, в Адских Землях, Мулцибер собрал их всех под одной крышей.

— Нравится? — выкрикнула Энже, и я потрясенно кивнула, поднимая голову.

Светомузыка и переливающиеся шары ослепляли. Заведение было невероятно огромным, с несколькими барами в середине и по краям. Со второго этажа люди в вип зоне могли наблюдать за теми, кто внизу со своих кожаных диванов.

Алкоголь здесь тек рекой. И все было абсолютно бесплатно.

По крайней мере, пока Энже заказала нам два ярко-красных напитка, я так и не заметила, чтобы хоть кто-то заплатил.

— Я никогда не видела ничего подобного, — прокричала я.

— И не могла, — улыбнулась женщина, отпивая из бокала. — Такое мог придумать только сам дьявол.

Мы переглянулись и синхронно рассмеялись.

Коктейль был очень вкусным, с земляничным привкусом. И мы с Энже довольно быстро выпили их по три штуки каждая. Нас обеих опьяняла эта атмосфера, заставляя улыбаться, а глаза гореть. Все вокруг было сплошной порочностью: откровенные объятия, девушки-танцовщицы в клетках из стали, и ремнями вместо одежды. Огонь вспыхивал тут и там, заставляя публику визжать от страха и адреналина, подлетающего в крови.

И я не выдержала. Соскочила с барного стула и начала двигаться в такт музыке. Поднимала волосы, чтобы остудить разгорячённую шею, и чувствовала, как меня со всех сторон обнимают люди. Они смеялись, и я отвечала им улыбками, но ни с кем не сближалась. Мы двигались в общем экстазе, отдавая себя полностью этому моменту и музыке. Я смотрела на вспыхивающее пламя и горела вместе с ним, видя, как оно отражается в сотнях зрачков присутствующих.

Внезапно, чужие руки накрыли мою талию. Я попыталась обернуться, но мужчина не дал мне этого сделать. Только прижал меня к груди, беря одну руку в свою и начиная двигаться вместе со мной. Вторая так и покоилась на талии, то ускоряя, то замедляя мои движения. Мой затылок уперся в его стальную грудь, и началась какая-то магия. Мы словно были одним целым, идеально повторяя движения друг друга. Маска дарила мне странное ощущение вседозволенности, и