с матерью и детьми покинули Нескучное, как оказалось, навсегда. Зима наступила ранняя. В метель ехало 10 саней — три подводы с дровами, четыре с вещами (понимали, что уже точно не вернутся) и трое саней с людьми.

Попрощавшись с Нескучным, Зинаида больше не возвращалась к крестьянской теме. По памяти крестьян она не писала, а пейзажей, похожих на нескучнинские, ей уже увидеть было не суждено. И хотя позднее в эмиграции она пыталась найти что-то похожее в видах сельской Франции или далекого Марокко, но они так и не смогли заменить ей красоты родной усадьбы.

Сразу после отъезда хозяев Нескучное было окончательно разграблено крестьянами, которые выламывали двери, забирали инвентарь и зерно.

7 декабря Красная армия захватила Белгород, а 12 декабря — Харьков. Вскоре усадьбу сожгли, а затем разобрали. 16 октября 1925 года село Нескучное и близлежащие земли передали вместе с Путивльским уездом и другими территориями из Курской губернии Украинской ССР. В 1942–1943 годах здесь шли ожесточенные бои с немцами. 13 мая 1942 года местность освободил 307-й полк, но вскоре уступил ее немцам. Окончательно освободить территорию смогли только 9 августа 1943 года. Но перед этим было сожжено 55 домов. Церковь Святых Равноапостольных Константина и Елены разобрали немцы, чтобы вымостить дорогу для танков. Оставшуюся часть здания местные жители растащили после освобождения села. Могилы близ храма были уничтожены. Металлический крест рядом с храмом в память скульптора Е. А. Лансере установили 4 апреля 1996 года (автор Владимир Яковлевич Курило из «Харьковреставрации»). Ныне село Нескучное переживает нелегкие времена: в 2001 году в нем жил 91 человек, теперь жителей здесь чуть более 60. В 2000-е годы умерла последняя крестьянка, помнившая Зинаиду Серебрякову.

Еще в апреле 1919 года Серебрякова писала Александру Бенуа о ее «страшном желании» переехать в Петроград: «…как бы нас не забыли и не оставили бы на зиму в Харькове». Но еще более года художнице пришлось жить в Харькове. Чтобы выжить, в начале 1920 года ей пришлось устроиться на работу в Археологический музей при университете. Она зарисовывала черепа, керамику и другие находки из археологических раскопок, в том числе с Донецкого городища, расположенного в 12 км от Харькова, на берегу реки Уды, куда из-за боязни заразиться в поезде тифом все ходили пешком. Также Серебрякова создавала на ватманских листах большие красочные таблицы с рисунками артефактов различных эпох — каменного века, времени скифов, хазаров, славян.

Работать было очень трудно. Зарплата за месяц составляла чуть больше пяти тысяч гривен при цене пуда ржаной муки в 600 гривен. Инфляция за 1920 год составила более 3000 %. Зимой температура в музее опускалась ниже нуля градусов, так что, по воспоминаниям замдиректора музея, геолога Галины Илларионовны Тесленко, «пальцы у всех поопухали, в том числе и у Зинаиды Евгеньевны»[57]. Интересно очередное пересечение с судьбой ее брата Евгения — в том же 1920 году он устроился художником в Этнографический музей в Тифлисе.

Серьезным подспорьем были овощи и сало, которые привозили любящие семью Лансере крестьяне из Нескучного, а также деньги, посылаемые Александром Бенуа за продаваемые в Петрограде работы Зинаиды. Александр также помогал племяннице выставляться в Петрограде. В мае 1920 года ее картины участвовали в выставке членов литературно-художественного объединения «Дом искусств» в залах Общества поощрения художеств. Само объединение было создано М. Горьким в 1918 году, и многие «мирискусники» приняли активное участие в его работе. Музей русского искусства при школе Императорского Общества поощрения художеств был образован в сентябре 1915 года по предложению директора школы Н. К. Рериха. Многие художники, в том числе Серебрякова, пожертвовали в музей свои произведения. Художественное собрание уже в 1924 году будет национализировано и разойдется по другим государственным музеям.

Несмотря на трудности, не забывала Серебрякова и о своих дореволюционных проектах. Продолжая интересоваться античной мифологией, она делает эскизы для картины Нарцисс и нимфа Эхо. Маслом, темперой и сангиной она создает портреты своих сослуживцев, с которыми была очень дружна, — Галины Тесленко и ее мужа Владимира Марковича Дукельского, археолога Елены Александровны Никольской, хранителя археологического музея Е. И. Финогеновой. Среди немногих заказных портретов этого времени — портреты супругов Басковых, видного инженера Бориса Сократовича (1884–1965), в будущем проектировавшего Днепрогэс.

З. Е. Серебрякова. Портрет В. М. Дукельского. 1920. Одесский художественный музей

З. E. Серебрякова. Портрет археолога Е. А. Никольской. 1920. Ульяновский областной художественный музей

В начале ноября Серебрякова получила телеграмму о назначении ее профессором Академии художеств в Петрограде. Получив пропуск на въезд в Петроград и достав билет на поезд в начале декабря, Серебрякова с матерью и детьми переехала в бывшую столицу империи, в которой она не была уже три с половиной года. Ехали долго, с трудом устроившись на ночлег, с задержкой в Мценске из-за поломки паровоза.

Так как квартира Серебряковых на 1-й линии Васильевского острова после революции 1917 года была занята, первое время они жили в квартире Басковых на Лахтинской улице (д. 9, кв. 7), рядом с Малым проспектом Петроградской стороны. Этот красивый пятиэтажный доходный дом И. Я. Малкова, построенный в 1903–1904 годах, украшен лепниной в духе необарокко. Однако вскоре семейству все-таки удалось переехать в свою старую квартиру на Васильевском острове. Жить там и психологически — без Бориса, и материально — продукты приходилось покупать в долг — было очень сложно. В апреле — мае 1921 года Серебряковы переехали в дом Бенуа на улице Глинки, куда также «в целях безболезненного уплотнения» переехали художник Дмитрий Дмитриевич Бушен (1893–1993) и историк искусства Сергей Ростиславович Эрнст (1894–1980), приезжавший в Нескучное в 1917 году[58]. Новые жильцы приносили свои пайки, а их за это кормили. Сама же Серебрякова, не будучи госслужащей, была ограничена в получении продовольственных карточек: «Она уже который день не получает хлеба и вынуждена кормиться лепешками из бобовой муки»[59].

В это время из шести детей Евгения Александровича и Екатерины Николаевны Лансере в Петрограде оставались только двое — Зинаида и Екатерина. Брат Николай был в Кисловодске, откуда он переехал в Петроград только в 1922 году, а брат Евгений — в Тифлисе, откуда он переехал в Москву только в 1933–1934 годах. Екатерина Зеленкова умерла в апреле 1921 года, и ее похоронили в фамильном склепе Бенуа в крипте католической церкви Посещения Пресвятой Девой Марией Елизаветы, построенной Николаем Леонтьевичем Бенуа.

З. Е. Серебрякова. Портрет Родецкой. 1923. Горловский художественный музей

К апрелю Серебрякова окончательно отказалась от идеи преподавания в Академии художеств. Чтобы прокормить