Ну, в фотоателье он мог любую фамилию назвать, хотьКиркоров, никто проверять не станет.

Ничего, мы сами проверим. Он теперь от нас не уйдет. Слушайдальше. Идет он себе, я за ним на почтительном расстоянии. Гляжу, сворачиваетон в переулок, и вдруг какая-то тетка как закричит: «Святослав Петрович!Святослав Петрович!» И прямо бегом к киллерку. Он остановился, улыбается,золотым зубом сверкает.

Золотым зубом? А ваша Тягомотина про золотой зуб говорила?

Нет, не говорила. Но какое это имеет значение? Ведь всеостальное-то сходится! На таком расстоянии она вполне могла не заметить золотойзуб.

А вдруг это не он?

Да он это, он! Я уверен. Просто даже интуиция мнеподсказывает. Ты дальше слушать не хочешь? Сомнения заели?

Да ты что, я просто спросил… Рассказывай!

Так вот, поговорили они о чем-то с теткой, я ни словечка неслышал, к ним было невозможно подобраться. Потом попрощались и разошлись. Онпрошел еще немного, зашел в палатку и вышел с тремя пакетами молока и сбатоном, поздоровался с мужиком, который чинил старенький «москвичок», и вошелв подъезд. Я там еще часок покрутился, но он больше не выходил. Вот.

Не хило, — кивнул Никита. — Очень даже не хило,если, конечно, это он.

Да он, он, я уверен! — воскликнул Гошка.

Думаешь, нам так поперло?

Да, конечно, у нас ведь с самого начала такая везуха…

Вообще-то верно. Значит, начинаем следить за киллерком?

Без вопросов! Нам сейчас все остальные не нужны. Только онвыведет нас на жертву! И к тому же он без машины, и это тоже надо рассматриватькак немыслимую везуху.

Когда начнем?

Завтра, с утра пораньше.

Гошка, а мне вот что в голову пришло… — задумчиво проговорилНикита.

Ну, что там тебе в голову пришло?

Откуда это он так рано домой ехал?

Ну, мало ли… Может, дома не ночевал… Или вернулся с дачи, сосвоей или от знакомых…

У него в руках было что-нибудь?

Только пластиковый пакет. И там лежало что-то небольшое инетяжелое. По дороге он кое-что покупал, сперва клал в пакет, а потом вытащилоттуда тряпочную сумку и клал уже туда.

Глупо.

Что глупо? — не понял Гошка.

Глупо таскать сумку в пакете, нормальные люди делаютнаоборот.

Ерунда! Эта сумка старенькая, некрасивая, а пакет вполненарядный, с двумя девицами в купальниках. Погоди, Никита, это все мелочи,главное для нас — решить, как мы следить за ним будем. Вместе или по очереди.

Никита задумался.

Нет, Гошка, для начала вместе. А там поглядим. Во-первых, вдвоемвеселее, не так страшно — это во-вторых, а в-третьих… Вдруг понадобитсякуда-нибудь отлучиться, а он как раз и выйдет?

Да, — засмеялся Гошка, — я вот всегда думал, когдачитал про всяких там сыщиков: а вдруг у них живот заболит? Или просто пописатьзахочется?

А я про что?

Вот только… Вдруг он ходит по своим киллерским делам ночью?

Скорее всего.

Так, может, нам лучше подежурить там ночью, а?

Ночью? А дома что скажем?

Это проблема, да еще какая… Давай сделаем так. Для началапойдем туда завтра утром, поглядим, как там и что, а за это время какую-нибудьвраку для родителей сочиним. У нас ведь особой спешки-то нет.

Не успел Гошка войти в свою квартиру, как зазвонил телефон.

Гош, ты дома?

Только что вошел, ты что, в окно меня видела?

Точно! Как ты догадался? — в смущении засмеялась Маня.

Мне положено!

Почему?

Потому что я сыщик!

Ты? Верно, верно… Ты когда мне все расскажешь?

Хоть сейчас!

Правда? Я прибегу через пять минут, Сашка все равно спит.

Как ее здоровье?

Лучше! Пока!

Действительно, ровно через пять минут явилась Маня, и Гошкавыложил ей все, что знал. Ему было совершенно ясно — совсем без девчонки им необойтись, Ксюху уволокли на дачу, с Тягомотиной каши не сваришь, раньшесдохнешь от ее занудства. А Маня может пригодиться. Да к тому же, если хочешь общатьсяс Сашей, надо дружить с Маней, ничего не поделаешь.

Гошка, это же просто кайф, — захлопала в ладошиМаня, — настоящее дело! Ты читал книжки про Мотю и Аську? Жуткоинтересные! Только я думала, в жизни так не бывает… И мы его разоблачим, да?

Попытаемся.

— Вы с твоим братом будете за ним следить, а что мнеделать?

Не волнуйся, тебе тоже дело найдется, если ты, конечно,умеешь держать язык за зубами.

Умею! Еще как умею!

И пока ни словечка Саше!

Почему?

Потому что она твоя старшая сестра, она за тебя отвечает ипоэтому наверняка запретит тебе во всем этом участвовать…

Потому что это опасно?

Ну, пока-то никакой опасности нет…

Ладно, ничего я никому не скажу! Не дура. Только Сашку неочень-то обманешь…

Старайся вообще врать как можно меньше, просто помалкивай, атам посмотрим.

А ты сам ничего не боишься?

Ничего только дураки без воображения не боятся. Просто покабояться вроде нечего, особенно если соблюдать осторожность.

Маня смотрела на него с восхищением. Он не обманул ееожиданий. Вот если бы он стал уверять, что ничего на свете не боится, она быподумала о нем как о самом обычном хвастунишке, а теперь… Нет, она в нем неошиблась. Он парень что надо!

— Гошенька, — сказала за ужином мама, — утебя усталый вид, надо бы тебя куда-нибудь отправить… Может, поедешь кУльяшовым на дачу?

Ни за что! — закричал Гошка. — И вообще никуда яне хочу ехать. Мне и тут хорошо!

Но у них там речка, лес, участок замечательный, они тебялюбят, как своего…

Вот именно! Они там с меня глаз не спустят. «Гошенька, тыкуда? Гошенька, ты к кому? С кем? Зачем?» Нет уж, мама! Я тебе жить не мешаю!Но и ты меня на такие муки не отправляй!

Что это значит — жить не мешаю? — насторожилась мама,слегка покраснев.

Ну… Я же знаю, что за тобой этот… Андрей Иваныч ухлестывает,но молчу…

Так… Откуда ты про него знаешь?

Здрасте, я ваш дядя! Ты же меня с ним знакомила в театре, непомнишь, что ли?

Ах да…

И я не слепой! А потом, он звонил, я по голосу его узнал…