– Нет, – рассмеялась Йайа. – Я управляю мамиными распределительными центрами в Аккре и Теме, а также помогаю братьям.

Ее вроде как не смущали вопросы, поэтому я продолжила:

– Ты живешь рядом с нами?

– Сравнительно рядом: в Восточном Легоне, недалеко от фо Эли… – Резко замолчав, она уронила взгляд на тарелку, словно там внезапно появилось нечто интересное. Затем подняла голову и, уставившись куда-то поверх моего плеча, добавила: – Я живу примерно в пятнадцати минутах езды от вашей квартиры.

Повисла тишина.

Значит, Эли жил всего в пятнадцати минутах езды от меня.

Мама ждала моего возвращения: сидела на диване в гостиной, мрачно уставившись на входную дверь. Даже не поздоровавшись, она злобно прищурилась и проговорила:

– Осторожно, Афи, осторожно.

– Что я опять не так сделала? – осмелилась спросить я, устраиваясь на стуле в столовой, на безопасном расстоянии от нее.

– Я твоя мать и лучше знаю, что для тебя хорошо. Ты не умнее меня.

– Ага, ясно. – Я начала снимать обувь.

– Не думай, будто все понимаешь лишь потому, что стала женой важного человека и переехала в этот дворец в столице.

– Ага, ясно.

– Я тебя предупреждаю.

– Ага, ясно.

Я направилась в спальню, отчаянно желая избежать ее нотаций. Однако на этот раз мне не повезло: она последовала за мной и почти час упрекала меня в строптивости, которая только создаст проблемы как для меня, так и для всех остальных. Нравоучениям положил конец лишь телефонный звонок от Эли, он интересовался поездкой с Йайей. Перед сном я мечтала о том времени, когда мама наконец уедет и в моей душе наступит покой. Я представляла, каково будет жить одной, и думала о Ричарде с его тайной девушкой по соседству, завидуя их семейному быту.

Пока о второй части моих грез оставалось только мечтать, первая исполнилась довольно скоро. В субботу в Аккру приехала тетушка, и мама вернулась в Хо вместе с ней. Перед отъездом она, как и следовало ожидать, прочла мне очередную лекцию. Я безостановочно кивала, однако пропускала ее слова мимо ушей. По крайней мере, тетушка казалась вполне мной довольной и не винила в отсутствии Эли – по ее мнению, проблема заключалась в либерийке. Узнав о нашем браке, та приехала обратно в Гану с их дочерью Айви и теперь постоянно закатывала скандалы. Она клялась и божилась, что никогда не съедет из дома, из нашего с Эли дома, и всеми силами препятствовала его отъезду ко мне.

– Она начала повсюду следовать за Эли и наняла людей, чтобы за ним шпионить. Еще она угрожала сбежать с Айви, если он к тебе придет. Даже грозилась причинить вред себе! – рассказывала нам тетушка, когда мы собрались за накрытым столом. Подумать только, девушка, по сути бывшая, мешает мужчине видеться со своей женой! Какая нелепость!

Я хотела спросить тетушку, почему Эли просто не заберет Айви и не отправит ту женщину в Америку или в одну из стран, куда ей так нравится ездить. В конце концов, ребенок и его тоже, а из либерийки вышла плохая мать. Судя по тому, что мне известно, Айви будет гораздо лучше без нее. Да и вообще, если Эли заберет девочку, что эта женщина сделает? Ни один судья не встанет на ее защиту, если она передаст дело в суд. А если и встанет, то Эли будет достаточно сунуть ему пачку денег, чтобы переманить на свою сторону. Угрозы навредить себе – чистой воды блеф: этой дамочке слишком сильно нравилось растрачивать деньги Эли, чтобы покончить с собой.

Впрочем, с моей стороны было разумно держать свои мысли при себе и уж точно не высказывать тетушке – которая к тому же по-прежнему считала меня ребенком. Поэтому я лишь пообещала ей, что буду стараться изо всех сил, – обещание, данное не только свекрови, но и себе самой.

– Ты и так делаешь многое, моя милая. Не падай духом, трудности скоро останутся позади. С той женщиной почти покончено, – заверила меня тетушка.

Ее слова немного развеяли мою тревогу. Прежде я думала, что либерийка живет в другой стране, – а она опять в Гане и взялась за старое. Что ж, по крайней мере, теперь мама перестанет винить во всех неудачах с Эли меня.

На следующей неделе я начала годичное обучение в мастерской Сары, почти через месяц после переезда в Аккру, и сразу же с головой погрузилась в учебу. Компания «Творения Сары Л» состояла из мастерской и выставочного зала в передней части дома, который я не заметила во время первого визита. Хозяйка поведала, что дом ей оставили родители, когда вышли на пенсию и вернулись в свой родной город. Она строила неподалеку многоэтажное здание для мастерской и обещала мне его показать в свободное время.

С самого первого дня Сара начала выделять меня среди других учеников: регулярно приглашала пообедать с ней в кабинете и разговаривала совершенно открыто, нисколько не стесняясь. Остальные ученики – трое мужчин и женщина – только получали от нее советы и указания. Тем не менее все они приняли меня с распростертыми объятиями и позже относились приветливо. Со временем мы сдружились, я даже иногда подвозила их домой. Изначально я нервничала из-за необходимости работать с дипломированными специалистами, чьи способности значительно превосходили мои. Я боялась опозорить Йайю, которая за меня поручилась, и тем более боялась разочаровывать Эли, который проявлял живой интерес к моему обучению.

Каждое утро в семь у квартиры меня ждал водитель Менса, живший в получасе езды на тротро. Когда я садилась в машину, он бормотал короткую молитву, включал радио и отправлялся в путь. Хотя мастерская располагалась недалеко от «Королевского двора», на дорогу уходило не меньше получаса: в час пик в Аккре было сумасшедшее движение. Машины так близко прижимались друг к другу, что терлись бамперами; водители обгоняли по обочинам и запрещенным полосам – так на однополосной дороге образовалось два ряда машин, и никто, даже полицейские, стоявшие на перекрестках, не могли разобраться, чей ряд легальный. Самые злостные нарушители, водители тротро, сеяли настоящий хаос, передвигаясь по обочине, чтобы в любой момент забрать пассажиров, при этом вытесняя пешеходов, которым за отсутствием тротуаров приходилось отпрыгивать в канаву. Когда тротро втискивались обратно в поток, раздавались оглушительные гудки и скрежет – автомобили царапали друг друга, оставляли вмятины, разбивали боковые зеркала и фары. И, конечно же, отовсюду слышались ругательства. Я частенько всю поездку сидела едва дыша, вцепившись в ручку и молясь, чтобы мы добрались до места в целости и сохранности.

Учеба начиналась в восемь. Обычно к мастерской мы подъезжали минут за двадцать до начала, я покупала у женщины по соседству хаусу коко[22] и сахарную булочку. В отличие от сестры Лиззи, Сара не заставляла учеников убираться или выполнять поручения перед учебой – этим занимались помощники. Мне же полагалось придумывать наряды, делать выкройки и шить. Сара обращалась с нами не как с учениками, а скорее как с коллегами. Она работала с таким профессионализмом, что, приступая к делу, всегда ровно в восемь, я словно оказывалась в настоящей мастерской высшего класса в многоэтажном здании со стеклянными панелями и высокими потолками.