Заключив брак, Всеволод Николаевич получил так нужные ему связи и начал продвижение к своим заветным высотам, а жена его сохранила незапятнанную репутацию в глазах окружения и никоим образом не подпортила положение отца.

У Всеволода Николаевича и его жены родилась дочь, которую назвали в честь бабушки Светланой. Бабушка была женщиной своеобразной, увлекалась резьбой по дереву. Она днями не покидала свою комнату, проявляя недюжинное упорство и рвение. Потом вдруг у нее случился творческий кризис, и она наложила на себя руки — ее нашла повешенной мать Светланы.

И с тех пор жена Всеволода Николаевича большую часть жизни проводила в санаториях, а в последние десять лет и вовсе не покидала учреждения для психически больных людей.

— Вот так, Игорь… — вздохнул Всеволод Николаевич. — А позже я прочитал, что у шизофреников вдруг проявляется рвение к совершенно неожиданным вещам, как и произошло с моей тещей, а мать Светланы я иногда заставал подавленной, она будто боялась чего-то. Тогда я считал, что она все еще страдает о несостоявшемся счастье с тем мужчиной, я же видел, как они смотрели друг на друга, если он заезжал к ее отцу… Но потом понял, что это было проявлением болезни…

— А Светлана? — Игорь начинал осознавать, в каком кошмаре жил Всеволод Николаевич.

— Я регулярно возил ее к частнику-психиатру, хотя тесть был против, боясь, что информация просочится и подпортит его репутацию, он ведь на трибуне мавзолея стоял, хотя и не в первых рядах, но все же… — Всеволод Николаевич снова вздохнул. — Никаких признаков болезни у Светы не было, врач уверял меня, что дочь сия чаша миновала… Что болезнь ее матери — результат стресса… Но теперь я понимаю, что не миновала. Это заболевание наследственное.

Всеволод Николаевич достал из холодильника бутылку водки, банку огурцов и ветчину. Разложив закуску и открыв водку, он наполнил стопки, и они с Игорем выпили. Молча. Каждый за свое.

— Так что, Игорь, как ни чудовищно это звучит, но все к лучшему… Светка несколько раз говорила мне, что ты любишь ребенка больше, чем ее… Я посчитал это капризами беременной женщины. И не стал говорить тебе об этом, потому что видел, как ты пылинки с нее сдуваешь, балуешь ее, ухаживаешь за ней…

Мужчины выпили и снова замолчали.

— Я не знаю, какое ты примешь решение, — прервал тишину Всеволод Николаевич. — Но знай, что ты для меня сын, ты мне ближе Светки… И поэтому на наши отношения — как на деловые, так и на дружеские — ничто не повлияет.

Игорь долго и внимательно смотрел на тестя, но ответа у него не было, он не знал, как поступить…

Он начинал осознавать, что Светлана больна и что ее поступок продиктован властвующим над ней заболеванием. И бросить ее сейчас — это осложнить течение болезни. А еще осложнить и без того нелегкое положение Всеволода Николаевича — Игорь не мог в первую очередь предать его. Да, Всеволод Николаевич говорит, что это его наказание, но Игорь считал, что тесть уже столько пережил, что искупил вину, которая заключалась в честолюбии. И сейчас он — несчастный человек, а не искупающий вину…

— Я остаюсь, — ответил Игорь после долгого раздумья. — Я не оставлю вас, Всеволод Николаевич, вы для меня второй отец…

— Игорь!.. — Мужчина сжал его руку. — Игорь, я никогда не знал, что такое любить по-настоящему. И думаю, что и ты не знаешь, что это такое… Но обещай мне, что если встретишь женщину и поймешь, что это… она… Игорь, не нужно никого жалеть, подумай о себе! — Всеволод Николаевич не хотел привязывать Игоря. Достаточно того, что Светлана забеременела специально, чтобы женить Игоря на себе. Но этого он не смог рассказать, это было бы слишком… Всеволод Николаевич тяжело вздохнул: — Уже больше двадцати лет я живу по принципу: трахай все, что движется… Я не могу допустить, чтобы ты прожил такую же жизнь… Когда нет любимого, родного человека рядом, когда ложишься в холодную постель, а жену навещаешь в психушке и понимаешь, что это существо, а не человек…

— Я мог вообще еще не жениться, — ответил Игорь. — Поэтому…

— Поэтому считай, что ты свободен. — Всеволод Николаевич накрыл руку Игоря своей ладонью. — Обещай, что не будешь тратить жизнь впустую…

— Обещаю…

С тех пор прошло четыре года. Игорь получил второе высшее образование, экономическое. Он стоял во главе автоконцерна, продолжая восхождение по лестнице, ведущей вниз… Он встречался со многими женщинами, но ту, с которой хотел бы связать жизнь, не нашел.

— Как твои дела, сынок? — спрашивал порой Всеволод Николаевич после обсуждения всех насущных дел с их предприятием.

— Никак, — пожимал плечами Игорь. — Пока я живу по вашему принципу.

Но сейчас, находясь в горах и держа бумажку с адресом «Горного поселения», Игорь ответил бы иначе на вопрос тестя:

— Все случилось… Я встретил ее… Женщину, которую я полюбил, зовут Валерией. Это она…

Валерия не могла уснуть. Она лежала в кровати, стараясь не ворочаться, чтобы не разбудить Катерину.

Но вот находиться в постели стало невозможно, и Лера решила принять снотворное теплый чай с медом. Она вышла в гостиную. Чайник оказался еще теплым. Лера достала мед и принялась есть его, запивая теплым чаем. Мед… Игорь, приглашая ее на прогулку, пошутил, что не поведет ее покупать мед. «Никаких авантюр», — сказал он.

— Никаких авантюр, — проговорила Лера. — Но почему же мысли о нем не уходят от меня?..

Конечно, никаких авантюр, потому что она замужем, потому что она не может огорчать бабушку… Или потому, что Игоря она больше не увидит?

Терзаемая мыслями, Лера взяла альбом и карандаш.

Она не могла прогнать воспоминаний об Игоре — о его взгляде, улыбке, глазах… Она четко помнила его запах — смесь приятного табачного аромата и одеколона со строгим запахом: будто четким чертежным почерком было выведено — это он, это его!

Она не могла не думать о том, что Игорь, так же как и она, любит несладкий кофе с молоком, что он тоже предпочитает дождь, и о том, что дождь в горах все же начался…

Лера отложила альбом и отправилась спать — в альбоме появился портрет Игоря…

Катерина проснулась, услышав, что Лера вернулась из гостиной.

— Лер, что с тобой? — Катя села в кровати.

— Ничего. — Лера повернулась к стене. — Уснуть не могла, вот и пошла выпить чая с медом.

— Да? — зевнула Катя. — Пойду тоже выпью…

И первое, что увидела Катерина в гостиной, был открытый альбом с портретом Игоря…

«Так, — улыбнулась девушка. — Сейчас наемся меда и просплю полдня. Если он приедет, то пусть они встретятся на пляже без меня, так будет лучше…»

Лера проснулась рано — солнышко еще было ласковым и нежарким. Она тихо пролежала целый час… А потом осторожно, чтобы не разбудить Катерину, собралась и отправилась на пляж.