– Жертву? Вы говорите так, словно идете на смерть.

– Так оно и есть, – тихо проговорил Шариф. – Последние несколько месяцев свободы я пытался насладиться жизнью. Но даже тогда я чувствовал, как за мной неумолимо закрывается дверь клетки.

Ирэн долго смотрела на него. На ее лице были видны следы борьбы между сочувствием и гневом. Гнев победил.

– Как вы могли? – возмутилась она. – Как вы могли так поступать? Вести себя, как бесшабашный плейбой?

– Моя репутация плейбоя немного преувеличена…

– И все это время вы были связаны клятвой, данной другой женщине? – Она вскочила со своего места; ее лицо было искажено яростью. – Как вы могли флиртовать со мной? Пытаться соблазнить меня? Как вы могли меня целовать?

– Потому что я старался не думать о своей женитьбе, – резко оборвал ее Шариф, в свою очередь поднявшись из-за стола. Его тоже охватила злость. – Можете ли вы понять, каково это – презирать женщину до глубины души и все равно собираться назвать ее своей женой? Иметь от нее детей? – Он принялся расхаживать по комнате. – Вы спрашивали меня, почему я приехал на свадьбу Фалконери, с которым я едва знаком. Я приехал потому, что…

– Почему?

– Потому что я пытался смириться со своей судьбой! – взорвался Шариф. – Я знал, что Фалконери женится ради ребенка. И я хотел разглядеть правду за этой видимостью счастья, которое они демонстрировали всему миру. Я рассчитывал обнаружить, что они с трудом терпят друг друга. Но я увидел нечто другое, – сказал он, заглянув в ее глаза. – И я повстречал вас.

Глядя на прекрасное, убитое горем лицо Ирэн, Шариф почувствовал, как у него сжалось сердце. Их взгляды встретились.

– Как вы могли? – прошептала Ирэн.

– А как я мог устоять? – тихо ответил он.

Она покачала головой, и слезы заструились по ее щекам.

– Никогда больше не целуйте меня, – с трудом выговорила она и выбежала из комнаты.

Ирэн сказала себе, что не станет плакать. Ей не о чем плакать. Шариф был просто ее работодателем. И что из того, что он поцеловал ее, будучи связанным с другой женщиной? Она же никогда не мечтала о том, что они смогут быть вместе? Она ничего не потеряла. Наоборот, ей следовало бы радоваться тому, что она правильно оценила его. Шариф был бессердечным распутником, как она с самого начала и думала!

Ирэн попыталась выбросить из памяти его полный горечи взгляд. Она не позволит себе испытывать к нему сочувствие! Он поступил с ней нечестно!

С трудом найдя свою комнату, она приняла душ, почистила зубы и посмотрела на себя в зеркало. Рука, державшая зубную щетку, дрожала. Ирэн замерла.

Она все еще чувствовала на губах его прикосновение. Дотронувшись кончиками пальцев до них, она вспомнила, как ответила на его поцелуй со всей долго сдерживаемой страстью, с пьянящей надеждой.

Ирэн уронила руку. С тем, что было между ними, теперь покончено.

Она легла в свою огромную кровать, натянула на себя простыню и закрыла глаза. Она не сможет больше оставаться в Махтаре, под одной крышей с ним. Только не теперь. Завтра утром она сядет на первый же самолет. Но куда она полетит? В Колорадо, к пьяной матери? К преждевременно состарившейся сестре? И она откажется от надежды помочь им?

Ирэн сделала глубокий вдох.

Ни за что. Она останется здесь. Она может это сделать, и она это сделает.

Она больше не будет питать симпатий к своему боссу. Она будет смотреть ему в глаза и оставаться холодной. И она не будет сочувствовать ему. С какой стати сочувствовать человеку, у которого было все – красота, власть, богатство?

Но не любовь. У него даже не было надежды испытать любовь…

Ирэн глубоко вздохнула. Она останется здесь. Но не будет больше думать о нем. Он всего лишь ее босс. Она не будет… не будет…

И тут она увидела Шарифа, стоявшего рядом с ней на берегу озера.

– Что вы здесь делаете? – с трудом выговорила она.

Он повернулся к ней.

– Разве вы не знаете? – тихо спросил он.

Он схватил ее в объятия и прижал к себе. В его глазах было такое выражение, которого прежде она никогда у него не видела. Его взгляд был нежен и исполнен надежды.

– Я соблазняю вас, Ирэн. Я всю жизнь ждал этого момента.

И разве они не были созданы друг для друга? Разве в своем одиночестве они не мечтали друг о друге?

– Иди ко мне, – прошептал он. – Будь со мной. Спаси меня.

И при этих словах она почувствовала, что не может сопротивляться тому, чего так хотели ее душа и ее тело. Ирэн обняла его и прижалась губами к его губам. Она все крепче прижимала его к себе, утопая в мягком матрасе. Она зарылась пальцами в его волосы и с восторгом почувствовала, как его восхитительно тяжелое тело опустилось на нее. Она хотела большего… еще большего…

И тут она распахнула глаза и с ужасом осознала, что ей снился сон, но теперь она уже не спит.

Шариф придавил ее своим телом. И жадно целовал. Его поцелуй был таким жарким, таким сладостным… Она не могла сопротивляться…

Но тут Ирэн вспомнила, что должна сопротивляться. И оттолкнула его изо всех сил.

– Что вы делаете? – воскликнула она.

– А что делаете вы?

Она поспешно села и включила настольную лампу. Шариф сидел на краешке ее кровати. Он был одет в темную рубашку и темные брюки.

– Я уже сказала вам, чтобы вы никогда больше не целовали меня! – возмутилась Ирэн.

– Это вы целовали меня, – ответил Шариф.

Ирэн униженно замолчала, вспомнив, как во сне прижимала его к себе и целовала. Господи, неужели она могла это сделать?

Ирэн покачала головой.

– Вы не должны были приходить в мою спальню, – сердито сказала она.

– Похоже, несколько мгновений назад вы об этом не беспокоились.

– Я думала, что сплю, – возразила она и тут же пожалела об этом.

Он приподнял брови:

– Я вам снился, не так ли?

Ее щеки залились краской.

– Что вы делаете в моей спальне посреди ночи? Убирайтесь немедленно!

Шариф поднялся с кровати. Он был совершенно спокоен, словно только что происшедшее никак не повлияло на него. В отличие от нее. Она чувствовала себя униженной и в то же время опьяненной. Глупые сны! Она ненавидела себя за это!

Шариф глубоко вздохнул.

– Мне нужна ваша помощь, – тихо сказал он. – Прошу вас, пойдемте со мной. Прямо сейчас.

Она уставилась на него:

– Вы в своем уме? – Она посмотрела на часы. – Сейчас три часа ночи! Я никуда не пойду…

– Моя сестра сбежала.