Я хотела обиженно вздохнуть, но в этом корсете особенно неповздыхаешь. Так что просто задрала подбородок. Знает же, что у меня нетдрузей.

— Я позвонила папе. Все будет хорошо. — За спинойДжоша я увидела того длинного, в костюме моряка, он вышел из спортзала следомза нами.

Но Джош все не отпускал меня. Я начала в негодованиивырываться и уже потянулась к его запястью — сделать защитный захват, — ноон, словно угадав мои мысли, сдался и отошел назад.

— Тогда я поеду за тобой, — взгляд его широкораскрытых глаз скользнул по Сету.

— Валяй, — я тряхнула волосами. Втайне я быларада. Может, Джош в конце концов не так уж и плох? — Сет, ты в дальнемряду запарковался?

— Сюда, Мэдисон, — Сет вышел вперед, в каждомплавном движении — изящество и изысканность, не то что этот Джош, сплошнаясерость. Я подала руку своему кавалеру, и, мне показалось, глаза его победноблеснули. Еще бы. Он явно пришел на бал один, а теперь уезжать одному придетсяДжошу.

Мы пошли по коридору к дальним дверям. Я убедилась, что моикаблуки аккуратно стучат, как у на стоящей леди, уверенной в себе. Я была такаяизящная в этом платье, а Сет — и вовсе красавец. Джош и его молчаливый приятельтащились следом, как статисты в голливудском фильме.

Сет придержал для меня дверь, предоставив ребятам самимразбираться с качающимися створками. На улице было холодно. Стоило все-такивыпросить у папы еще пятьдесят баксов на подходящую шаль. Интересно, если япожалуюсь, что замерзла, Сет отдаст мне куртку?

Луна казалась туманным пятном в облаках. Пока мой кавалервел меня вниз по ступенькам, я слышала, как Джош тихо и насмешливопереговаривается со своим приятелем. Я стиснула зубы и последовала за Сетом кблестящей черной машине, которая была припаркована в запрещенном месте убордюра. Верх ее был откинут. Улыбка помимо моей воли расползлась до самыхушей. Может, он сначала покатает меня, а уж потом повезет домой. Замерзну я илинет, лишь бы все видели, как я сижу рядом с Сетом в этой машине. Волосыразвеваются на ветру, звучит фантастическая музыка… У него наверняка отменныйвкус.

— Мэдисон… — Сет открыл дверцу, приглашая менявнутрь.

Чувствуя себя одновременно неуклюжей и совсем особенной, яопустилась на низкое переднее сиденье, платье заскользило по гладкой кожеобивки. Сет подождал, пока я подберу подол, и осторожно захлопнул дверцу. Покаон обходил машину сзади, я пристегнулась. Гладкая черная поверхностьпоблескивала в тусклом огоньке сигнализации, я провела по ней пальцами исамодовольно улыбнулась, увидев, как Джош топает к своей машине.

Сет так внезапно оказался за рулем, что я вздрогнула. Я дажене слышала, как открылась дверца. Он завел мотор, и мне понравилось его сильноерычание. Включилась музыка — что-то тяжелое и вдобавок не на английском, но иэто отлично вписывалось в общую картину. У машины Джоша загорелись фары, и втот же миг мы тронулись с места, Сет вел одной рукой.

Я взглянула на него в тусклом свете, и сердце забилось чаще.Прикосновение холодного воздуха к коже казалось вязким, мы набирали скорость, иветер гулял в моих волосах.

— Я живу к югу отсюда, — сказала я, когда мывыехали на шоссе, и Сет повернул, куда я указала. Позади нас покачивались огнифар — это Джош ехал следом. Я устроилась поудобнее. Вот бы Сет предложил мнекуртку! Но с тех пор, как мы сели в машину, он не сказал ни слова, даже ни разуне взглянул в мою сторону. Прежде он был весь ловкость и уверенность, а теперь…предвкушение? Не знаю почему, но я встревожилась.

Словно почувствовав это, Сет повернулся ко мне и продолжалвести, не глядя на дорогу.

— Слишком поздно, — сказал он тихо, и япочувствовала, что бледнею. — Так просто. Я ведь сказал им, это будет просто,ты же молоденькая и глупая. Едва ли стоило так стараться ради тебя. И уж,конечно, никакого удовольствия.

— Что, прости? — у меня пересохло во рту.

Сет перевел взгляд на дорогу, потом снова на меня. Он ещеприбавил скорости, я отшатнулась от него и схватилась за ручку дверцы.

— Ничего личного, Мэдисон. Ты всего-навсего имя всписке. Или, я бы сказал, душа, которую нужно срезать. Важное, но все-такипросто имя. Они сказали, ничего не выйдет, а теперь ты станешь моим пропуском ввысший круг. Ты и твоя маленькая жизнь, которой теперь не случится.

Что за чертовщина?

— Джош… — Я обернулась к фарам позади нас. Ониудалялись по мере того, как мы набирали скорость. — Он едет за нами. И мойотец знает, где я.

Сет улыбнулся, лунный свет блеснул на его зубах, и явздрогнула. Весь мир потонул в неясных лунных тенях и свисте ветра.

— Как будто это что-то меняет.

О господи. Я здорово влипла. Внутри у меня все сжалось.

— Останови машину, — потребовала я, одной рукойсхватилась за дверцу, а другой придерживала растрепавшиеся на ветру волосы,чтобы не лезли в глаза. — Останови и выпусти меня. Ты не можешь ничегосделать. Все знают, где я! Останови!

— Остановить машину? — ухмыльнулся Сет. — Дазапросто.

Он ударил по тормозам и повернул. Я закричала, стараясь хотьза что-нибудь уцепиться. Все вокруг завертелось. Из груди вырвалсяпронзительный вопль. Странное чувство: оглушительный шум и ощущениеневесомости. Мы съехали с дороги. И тут я с ужасом поняла, что машинапереворачивается.

Вот дрянь. Она же с откидным верхом!

Я пригнулась, прикрыв руками голову, и начала молиться. Менясильно тряхнуло, и все вокруг почернело. Кажется, я висела вверх ногами. Потомменя рвануло в другую сторону. Небо посветлело до серого, я что было силвтянула воздух, машина еще раз перевернулась и покатилась под откос с насыпи.

Небо снова почернело, машина опрокинулась.

— Нет! — беспомощно крикнула я и застонала, когдаона с грохотом остановилась. Меня бросило на ремень, и спину тут же пронзилаболь.

Тишина. Дышать было больно. О господи, болело все. Ловя ртомвоздух, уставилась на разбитое вдребезги ветровое стекло. Осколки слабопоблескивали в лунном свете. Сета рядом нет. Как же больно! Крови видно небыло, но, кажется, я что-то сломала. А я вообще жива?

— Мэдисон! — донеслось до меня сквозь собственноехриплое дыхание. — Мэдисон!

Я с трудом подняла взгляд к двум светящимся точкам нанасыпи. Оттуда двигалась туманная фигура. Джош.

Я набрала в грудь воздуха, чтобы позвать его, но лишьзастонала — кто-то повернул мою голову в другую сторону.

— Сет? — прошептала я.

Он стоял рядом с разбитой машиной с моей стороны, все в томже пиратском костюме из черного шелка. Казалось, его даже не задело. Его серыеглаза и камень в кулоне одинаково сверкали в лунном свете.

— Все еще жива, — сказал он без всякого выражения,и тут у меня полились слезы. Я не могла двинуться, но все жутко болело, значит,меня не парализовало. Черт побери, паршивый получился день рождения. Папа меняубьет.