Поэтому усилием воли я надевал бронебойный poher face, изо дня в день интенсивно тренируясь смотреть в глаза новым адресатам и их ресиверам уверенно и не моргая. Поначалу это было бесконечно сложно, но с каждым заказом получалось всё лучше: профессиональный рост и духовное падение в бездну лицемерия шли рука об руку.

Мой фирменный секрет – простая уловка: в то время как мои коллеги преодолевали себя в общении с незнакомцами, я, наоборот, буквально концентрировался на них, вглядываясь так, как учёный смотрит в микроскоп, а пациент – в центр гипнотической спирали. Все они, а точнее радужные оболочки их глаз, были настолько разные, что это, честно говоря, до глубины поражало даже мою холодную душу: строгие серые и чёрные, романтические синие и голубые, загадочные зелёные и мутно-болотные (эти мне нравились больше всего). А как-то раз вообще встретились матово-красные – у одного странного, похожего на худую лабораторную крысу парня-альбиноса. Опытные курьеры нередко травят байки, что якобы видели адресатов с по-настоящему редким цветом глаз. Надо сказать, что в нашей профессии это считается либо дурным предзнаменованием, либо невероятной удачей, и на этот счёт ведутся бесконечные споры. Упоминаются глаза ядовито-жёлтые, цвета морской волны, ярко-фиолетовые и даже абсолютно белые – в них выделяется один лишь зрачок. Трудно понять, что это – врождённая генетическая аномалия, нелегальная фича (официально генная инженерия в РНКР запрещена, но вы же знаете, с какой колокольни наши граждане и само государство испражняются на эти законы) или всего лишь декоративные линзы. Этого не знает никто из курьеров. Однако встреча с таким коллекционным экземпляром по определению ценна и символична.

– Станция «Проспект Мира».

Я вышел на суетящуюся платформу и, едва система почуяла сигнал сети, вывел на сетчатку карту с пульсирующей геолокацией адресата. Оказалось, что идти мне предстояло долго, петляя по серым московским закоулкам, словно Тесей по глубинам лабиринта. Они вели меня к стучащему ударами резиновых дубинок сердцу районного организма – полицейскому участку.

Об этом мрачном месте сыздавна ходили легенды, и мне они совершенно не нравились. Поговаривали, что после «тихой пекинской интервенции» (так изгнанные из страны оппозиционеры и политологи называли усиление наших партнёрских отношений с большим азиатским братом и последовавшую за этим тотальную китаизацию российского общества) здешний офицер полиции проиграл себя и весь свой участок в карты – да не кому-нибудь, а дальневосточному филиалу Триады. Таким образом, сия обитель мнимого правопорядка находилась под жёстким контролем одной из самых опасных мафиозных группировок планеты. Ничего хорошего это, разумеется, не сулило. Но что поделаешь, день проверял на прочность. И мне, к сожалению, ничего не оставалось, как выдержать и это тяжёлое испытание.

5.2

– Чего надо? – Сидящий на КПП крепкий азиат с ободранными до крови костяшками пальцев явно не желал отвлекаться от своего старенького росфона и запущенного на нём файтера. Кинув беглый взгляд на экран и на лицо корчащегося от спазмов мента, я узнал любимую игру.

Называлась она «Мастера Боли». Её главной технологической фишкой были специальные прозрачные наклейки на подушечки пальцев, прилагавшиеся к покупке. Нажимая ими на экран, пользователь испытывал все болевые ощущения своего игрового аватара. Уровень восприятия можно было регулировать: полицай-азиат, судя по всему, любил пожёстче. Уже давно известная в открытом мире технология наконец доползла до нас, распространившись на весь мобильный и не только гейминг, но данная игра стала в этом деле первопроходцем. Меня в ней привлекала не механика, а сюжет: он рассказывал об одноимённом тайном обществе на далёкой, независимой ни от каких космических конфедераций экзопланете GO-8914. Каждые двенадцать лет эта организация во главе с ястребоподобным существом по имени Rhodos проводила беспрецедентно жестокий турнир, на котором отбирала в свои ряды лучших бойцов со всей Вселенной. Для чего всё это было устроено и чем именно занимались «мастера», не знал никто. Возможно, об этом не догадывались и разработчики файтера, вышедшего уже лет пятнадцать назад и мгновенно ставшего живой общепризнанной классикой всех цифровых симуляторов драк, когда-либо созданных человечеством. Миллиард поклонников по всему миру (по официальным данным, в этом году в «Мастеров» поиграла 1/10 часть населения Земли) горячо верит, что в ближайшее десятилетие авторы выпустят долгожданную вторую часть, которая прольёт свет на предназначение тайного общества – или хотя бы приоткроет завесу над ним. А пока фабула продолжает обрастать всё новыми догадками. И самая популярная из них такая: «Мастера Боли» – бесчувственные наёмники, боевые рекруты, привлекаемые могущественными правительствами для подавления гражданских восстаний и многочисленных энергетических войн с соседствующими цивилизациями (всё как у нас, у землян). Эта версия, конечно, имеет право на достойную безмятежную жизнь, но мне больше по нраву моя собственная: история про тайное общество – красивая метафора, родившаяся в больной (в буквальном смысле) голове главного создателя игры – легендарного гейм-дизайнера Пао Чи. У него когда-то диагностировали рак мозга, который он всё-таки смог побороть. Узнав об этом, я тут же сделал умозаключение: планета, на которой базируется тайное боевое общество, возведшее боль в статус абсолютного божества, символизирует тот самый поражённый участок извилин бедного Пао, в то время как остальной мозг с миллиардами нейронов есть отражение бескрайней Вселенной с бесконечным количеством небесных тел. Не знаю, насколько точна была эта метафора, но звучала она красиво и стройно.

Старые, с кое-где отваливающейся штукатуркой стены участка, на которых висели потрёпанные архивные фотографии отличившихся за долгие годы службы сотрудников и смутные, плохо отрендеренные 3D-видеороботы разыскиваемых преступников, являли довольно жалкое зрелище. Оглядев угрюмое помещение, я поневоле скривил губы, выдохнул порцию спёртого воздуха и чуть слышно прошептал: «В совке родились – в совке и помрём». Эту фразу я помнил с детства: её часто произносил отец за просмотром очередного выпуска вечерних новостей. Он тогда, точно так же как и я, менялся в лице, делал глубокий выдох и произносил сакральную мантру, после чего неизменно вставал с насиженного кресла, шёл на кухню, откупоривал бутылку любимой водки и выпивал ровно полторы рюмки: сначала одну, полную почти до краёв, потом ещё половину. Этого хватало, чтобы досмотреть выпуск новостей в лёгком отстранении от происходящего в стране и на экране, ещё минут десять безразлично попереключать каналы и заснуть в том же кресле безмятежным сном советского младенца.

– Чего ты там сказал? – буркнул дежурный, не отрываясь от игры.

– Говорю, доставка.

Азиат с недовольством поставил файтер на паузу (жить его аватару – изумрудному оборотню из созвездия Волка – оставалось недолго) и посмотрел на меня с дежурным подозрением.

– На одиннадцать тридцать. Курьер из корпорации Delta Industries.

Азиат неопределённо хмыкнул, бросил ленивый взгляд на заляпанный пятнами кофе допотопный печатный журнал для записей, чекнул мой ID через установленный на потолке сканер и мотнул головой – давай двигай. Я дёрнул рукоятку ржавого турникета и оказался в пустом тесном холле, похожем на первый этаж подмосковного ДК культуры.