— Тогда ты меня понимаешь. Я не просил подобногосуществования, и я жажду крови каждого, кто обрек меня на это. Моего отца,Аполлими, Ашерона и Ника Готье.

— А как же Артемида?

— Я не люблю ее. Но и не испытываю к ней настоящейненависти. До тех пор, пока она не встает на моем пути, мне плевать, чем оназанимается.

Зефира взглянула вверх, на него. Его черные волосы резкоконтрастировали с вихрящимися серебристыми глазами. Он совсем не походил намальчишку, укравшего ее сердце. Паренька, с которым она хотела состариться. Вте дни она надеялась прожить с ним лет сорок, если повезет, пока смерть неразлучит их.

А одиннадцать тысяч лет спустя они стоят здесь. Лицом клицу. По разные стороны баррикад.

Какая ирония. В четырнадцать она бы продала душу, чтобыпровести с ним вечность. Сейчас она лишь хотела увидеть, как он умирает вмуках.

Как изменился мир…

— Теперь ты собираешься сдержать слово и освободить Медею?

Страйкер удивился внезапной перемене темы.

— Безусловно.

Он снова протянул ей руку, ожидая, что она оттолкнет ее.

Зефира сощурилась, глядя на нее так, будто эта мысль как разпришла ей в голову. В тот момент, когда он уже был уверен, что она оттолкнетруку, Зефира подошла и осторожно взяла ее в свою ладонь.

Страйкер не знал почему, но от этого жеста его сердце сталобиться сильнее. Ее кожа была столь мягкой. А ее рука изящной и маленькой. Онмог раздавить каждую косточку в ней, и все же когда-то лишь эта ручка обладаладостаточной силой, чтобы поставить его на колени.

— Я забыл, какая ты миниатюрная.

Она всегда значила для него больше жизни. Но, находясь рядомс ней, он помнил лишь то, как хорошо было ощущать ее тело, прильнувшее к немуночью.

— Я достаточно большая, чтобы надрать тебе задницу.

Он поднял ее руку так, что смог запечатлеть поцелуй наладони.

— С нетерпением жду этого.

Ее глаза потемнели.

— Ты нарочно задерживаешь меня?

— Нет. — Страйкер положил ее руку на изгиб своего локтя ипереместил их обратно в приемную комнату в Калосисе. — Я сдержу свое обещаниетебе. И всегда буду сдерживать.

— Я бы купилась на это, если бы ты уже не нарушил самоеважное обещание, которое только может мужчина дать женщине. Ты сбежал припервом же испытании твоего отца. Так что считай меня искушенной.

— Нет необходимости быть искушенной, любовь моя. — Он повелее в свои покои, где их ждала чрезвычайно разгневанная Медея.

Как только он открыл дверь, Зефира оставила его, чтобыубедиться, что их дочери не причинили вреда.

Медея с ненавистью посмотрела на него.

— Ты была права, мам. Он мерзавец.

Зефира рассмеялась.

— Одиннадцать тысяч лет, а ты все равно не прислушиваешься кмоим мудрым советам.

— Ты всего на четырнадцать лет старше меня. Разве это даеттак уж много преимуществ? — Медея оглянулась на мать. — Почему он все ещедышит?

— Мы заключили договор воинов, он и я. Следующие две неделинам придется потерпеть его, а потом я могу перерезать ему горло.

Страйкер глубоко выдохнул, видя их враждебное объединение.

— Вы двое не забыли, что я еще здесь?

Зефира окинула его надменным взглядом.

— Мы помним. Просто нам плевать.

— О. Чудесно, раз уж мы так прямолинейны… — он прикрылглаза. — Почему бы мне не позвать одного из моих служащих, чтобы он проводилМедею в ее собственные покои?

— А что насчет меня? — спросила Зефира.

По его лицу расплылась медленная улыбка.

— Ты останешься здесь. Со мной.

Зефира скрестила руки на груди. Страйкер был слишкомсамоуверен во всем, что касалось ее. Хотя следует признать, что он был красивыммужчиной, но это не меняло того факта, что она его ненавидела.

— Ты чертовски уверен в своих чарах.

— У меня было достаточно времени, чтобы отточить их.

Медея скривила губы.

— Эй, предки, дочь сейчас стошнит. Пожалуйста, уважайте тотфакт, что рвота кровью это отвратительно, и если вы двое не хотите, чтобы васокатило, я займу свои комнаты немедленно.

— Дэвин! — позвал Страйкер.

Его даймон появился мгновенно.

— Мой повелитель?

— Отведи мою дочь в комнаты Сатары. И удостоверься, что унее будет все, чего она пожелает.

Дэвин наклонил голову к его голове.

— Ей дозволено свободно передвигаться?

Страйкер посмотрел на Зефиру.

— Собираешься ли ты отправить ее убить меня?

— Нет. Я дала слово и в отличие от тебя я его сдержу. Ты вбезопасности, трус. Я никогда не пошлю маленькую девочку выполнять работуматери.

Он не ответил на ее оскорбления.

— Дай ей доступ к подземному убежищу.

— Да, мой повелитель.

— Медея? — Страйкер подождал, пока она оглянется на него,прежде чем снова заговорить:

— Не беспокойся. Комнаты Сатары достаточно далеко отсюда,так что ты не услышишь звуков нашего дикого, животного секса.

Зефира изумленно раскрыла рот.

Медея выглядела не особо довольной.

— Ты права, мам. Я должна была позволить тебе перерезать емуглотку. — Она посмотрела на Дэвина. — Забери меня отсюда так быстро, как толькоможешь.

В глазах Дэвина плясали смешинки, когда он закрывал за нимидверь.

Как только они остались одни, Зефира покачала головой.

— Это было жестоко по отношению к ней.

— Я не смог устоять. Кроме того, ты должна была научить ее,что никто и никогда не должен узнать ее слабости.

— Мы ее родители. Мы должны любить ее, а не бить по слабымместам.

— И все же мы находимся здесь и планируем заговор с цельюубийства моего отца и тетки.

— Это ты планируешь их смерть. Я просто жду, когда смогуубить тебя.

— Да, это так, но смысл в том… сегодня семья — завтра враги.

— И это всегда было твоей проблемой, Страйкер. Я верю впостоянство семьи. Как говорят, кровь гуще воды, а в случае с аполлитами этоболее чем правда.

Если бы он только мог поверить в это. Но его жизненный опытдоказывал обратное. Все, что делала семья, — так это нападала на врагов.