– Барбос, ко мне!

Барбос примчался с готовностью, спросил взглядом: а гдепалка? Или хотя бы кольцо?.. А что бросать будешь?

– Ничего, – ответил я, – домой пойдем.

Он хрюкнул в великой обиде и недоумении, посмотрел мне вглаза, стараясь увидеть, что я шучу. Обычно мы гуляем около часа, а есливстречаем собачников, то и пару часов. А тут прошло всего с полчаса…

– У меня свидание, – объяснил я этой наглойзверюке, – рабочее, деловое. Это на простые можно опаздывать, а на рабочие– нельзя. Тем более что женщина придет ко мне домой…

Он посмотрел на меня с укоризной. Я развел руками. Да,придет молодая красивая женщина, и как-то само собой разумеется, что рано илипоздно окажемся в одной постели. Или коитус не произойдет не там, но этоневажно. Во времена молодости моего отца еще говорили о Единственной, чтогде-то ждет, но мы, более практичные и трезвые, понимаем, что если даже таЕдинственная и ждет нас где-то в Австралии, то мы никогда туда не доберемся.Она может ждать даже в соседнем городе, а то и в соседнем микрорайоне, но у насразный режим работы, мы выходим на разные улицы к транспорту, у нас нетвозможности встретиться.

Потому, вздыхая о Единственной, мой отец спал с женщинами изсвоего конструкторского бюро, его шофер Вася – с девками из диспетчерской, а явот с женщинами из литсреды. Помню, как-то мне приписывали в пору моегоначинания в литературе, что я спал с редактрисой в корыстных целях, но с кемеще было спать, если я чаще всего видел сотрудников редакций? А почему не суборщицей в той же редакции, так та редактриса была в то время самой красивойженщиной «Радянського пысьменныка», крупнейшего издательства, да и вообщеисключительно красивой женщиной. А уборщицу я оставил для вас, надо жеделиться!

Кусты трещали, распахивались, как тростник, это Барбос,наверстывая упущенное, носится, подобно дикому кабану, успевая подхватить изазевавшуюся лягушку, и прыгнуть на дерево, где белка на вершине, и простопробежаться, подражая лосю.

А моя мысль, такая плавная и ровная, блаженно течет и течетбез помех и порогов. Это когда бьюсь над образом или идеей для романа,приходится ломиться через каменные стены, а сейчас вот легко и во всех краскахпредставляю, что это случится либо сегодня, либо завтра… но, скорее всего,сегодня. Мы будем лежать на диване, ее легкие чуткие пальчики будут чесать мнеинтимные места, а в паузах между делом будем говорить и о литературе.

Да, в случае с Кристиной, голову даю на отрез, что мне дажене придется быть инициатором, сама в первый же день преспокойно и умело трахнетменя, а потом объяснит, что это в чисто деловых целях: я буду с нею гораздооткровеннее, раскованнее, а она сможет лучше вести мои дела.

В гениталиях приятно потяжелело, я ощутил там жар, свистнулБарбосу уже повелительнее и пошел к дому.

Консьержка раскланялась приветливо, я один из тех, ктоплатит без задержек, а в наше время уже и это диво, Барбос повилял ей обрубкомхвоста и лизнул в нос. Двери лифта распахнулись сразу, а дома у меня уже икофе, и печенье, и всякие сыры с колбасками.

Комп услышал меня из прихожей, а пока я сбрасывал обувь, онуже тихонько гудел, проверялся, гонял вирусов, даже в нетерпении попробовалначать дефрагментацию: я, видите ли, напрасно поперся в душевую.

У него 600 гигагерц, хард на 400 терабайт, и то и другое насегодня – предел. Говорят, что вообще 750 предел всему. Даже теоретический, таккак эта скорость ограничена вообще скоростью нейтронов, но, думаю, умельцысумеют обойти и этот запрет, как уже обошли тысячи других. Хотя для моейработы, если честно, и сотни гигагерц вполне хватило бы, да и столькотерабайтов ни к чему. Я пока что не сумел его забить и на четверть, хотясбрасываю туда фильмы без счета.

Но я люблю навороченные компы, как кто-то любит новейшие исамые мощные автомобили или роскошные дачи на Карибах. У меня бабок не хватаетна роскошный «Бентли», тем более не потяну виллу за бугром, но если опять жечестно, мне по фигу на чем ездить, а дача на Карибах мне и даром не нужна. Затоу меня самый крутой комп, самый лучший велосипед и самая умная и красиваясобака на свете.

И даже самый красивый литагент, добавил кто-то внутри. Янасторожился, огляделся. Черт, а это откуда?.. Чтобы поставить на стол такойкрутой комп, пришлось потрудиться, то же самое и в отношении лисапета, что поцене, как новенький автомобиль. Собака лучшая на свете уже потому, что это моясобака, а вот литагент откуда такой эффектный?.. Это только в сказках такаяхалява: дал объяву, а к тебе сразу красотка на шею! И с предложением всех-всехуслуг. Но понятно же, что литагенты в массе своей – пронырливые мужички сюридическим образованием, а та малая часть женщин, что тоже литагенты, –серые невзрачные библиотекарские мыши, бывшие редакторы, неудавшиесяиздательские работники.

Звякнул телефон, я сказал: «голос», и комната сразупосветлела от теплого и веселого голоса:

– Привет, это я, Кристина. Не сильно отрываю отработы?.. Спасибо. Отыскала ребят, что берутся составить карту всех похожденийваших героев. Распишут до мелочей.

Я поинтересовался:

– Это их не слишком напряжет?

Ее смех раскатился по всей квартире:

– Шутите?

– Серьезно. Не хотел быть кому-то в тягость…

– Они счастливы! Безумно счастливы. Вы же знаете, такиелюди есть, их только найти…

– Спасибо, – ответил я. – Я знаю, есть вообщетолкинутые, булгакнутые, рерихнутые…

– А теперь уже есть и факельнутые, – сообщила онапочти злорадно. – Это ничего, что я уже готовлю предварительный планработы?

– Хорошо бы взглянуть, – сказал я.

– На предварительный? – перепросила она. –Окончательный вариант будет готов дня через три, а предварительный – хотьсейчас. Вообще-то предпочитаю по емэйлу, но надо кое-что обсудить. Когдапривезти?

У меня с языка едва не сорвалось: «Да прямо щас!!!», –но я мысленно ухватил себя за горло так, что язык выпал и посинел, глазавыпучились, а рожа покраснела. Я ослабил пальцы, горло сделало осторожныйвздох, и я сказал раздумчиво, так это должно было выглядеть:

– Ну, я стандартно работаю, как и большинство профи, додвух… Потом – свободен.

– Значит, в три?

– Годится, – ответил я и добавил, не удержавшись:– Жду.

– Договорились, – прозвучало в трубке.

Послышался щелчок, я остался наедине с собой и компом, но вкомнате стало светлее и радостнее, словно ее раскатившийся смех оставался вквартире под столом, диваном, стульями.

Я повернулся к компу, на крутящемся кресле это вудовольствие, но что-то, что-то не восхотелось это… творить, создавать, лепитьнетленку. Абсолютно неверна, хоть и красива фраза Льва Николаича: «Если можешьне писать – не пиши». Лев Николаич вообще был мастером многих сентенций, коимсам не следовал, иначе не стал бы тем, кем стал. Да и нет на свете писателя,который любил бы по двадцать раз переписывать рукопись, как делал это ЛевТолстой, иногда поручая это жене, но правку все же вносил сам, а это гадкий инетворческий труд.