– Странно. В нем не содержалось никаких биографическихданных. И никаких ссылок на косметические, кулинарные, сексуальные и иныепредпочтения. И о состоянии ротовой полости там не было ни слова. Толькоподпись.

– Я умею читать между строк, Сашa.

– Кто бы сомневался! – Достаточно ли иронично этопрозвучало? – Что же такого интересного вы вычитали?

– У вас есть чувство юмора, – принимается загибатьпальцы Алекс. – Вы обладаете вкусом, энергичны, умеете убеждать, умеетевзглянуть на вещи с неожиданного ракурса, вы русская, наконец…

– Это так важно?

– Это важно. Позже я объясню вам – почему… И потом – выхороши собой.

Ха-ха.

– Не красавица, конечно, – тут же поправляет себяАлекс. – Далеко не красавица. Но в вас есть то, что обычно называютшармом. Изюминкой.

– Это вы тоже почерпнули из письма?

– Это – нет. Это я увидел уже по приезде сюда. Этоможно считать бонусом. Дополнительными баллами.

– Дополнительными – к чему?

– Я объясню вам. Позже.

– После завтрака?

– Позже – значит позже.

Письмо не выглядело ни особенно оригинальным (на мойвзгляд), ни особенно длинным, две с половиной страницы, напечатанные на пишущеймашинке. Не такой старой, чтобы на ней было совсем уж неудобно работать,Доминик называет ее «portative»[8] – она, как и бритва, как имузыкальная шкатулка была забыта в одном из номеров. Никаких дополнительныхаксессуаров к машинке не прилагалось, лишь вставленный в каретку лист, собрывком фразы:

…что мешает нам начать игру? Давай отбросим все и начнем…

По ее поводу у нас даже возник бесплодный спор с Домиником.Доминик считает, что это – финал мегабестселлера, завоевавшего рынок, я жеубеждена, что это – начало заурядной книжонки, изданной ограниченным тиражом иполностью провалившейся. В любом случае мы с Домиником так и не узнали о судьбедругих фраз на других листах, а машинка осталась у меня. К сочинительству онане особенно располагает.

Мертвый груз.

Алексу так не показалось.

Поэтому он и сидит сейчас напротив меня, отложив вилку и ножи подперев руками подбородок: завтрак окончен.

Как и следовало ожидать, за него мы расплачиваемся отдельнодруг от друга.

– Чем займемся теперь? – спрашиваю я у Алекса,кладя в папку со счетом двадцать дирхам – чаевые на вспомоществование толстухеКондолизе.

Алекс Гринблат ограничился десятью.

– Чем займемся теперь? – спрашиваю я у Алекса,когда мы снова оказываемся на улице.

– Дайте подумать…

– Хотите, покажу вам город?

Глупейший призыв, я ведь знаю, что ответит мне Алекс, как онответит.

– Оставим туземные прелести туристам.

По узкой улочке несется ветер. По узкой улочке скачетсолнце. То здесь, то там хлопают синие ставни, открываются и закрываются синиедвери, а в ослепительно синем небе я вижу стаю голубей. Видит ли их АлексГринблат?..

Не уверена.

Даже не обладая его чутьем, я могу предсказать, что онсделает в следующую минуту: развернется на сто восемьдесят градусов и пойдетвдоль улицы, навстречу ставням, дверям и ослепительно голубому небу, время«позже – значит позже» еще не пришло.

Но я ошибаюсь. Я все время забываю, что он – Спаситель мира,а значит, следует своей собственной логике. Простому человеку понять ее так жетрудно, как представить бег тока по проводам или осознать механизм деленияклеток.

Деление клеток. Чертовски красивые глаза Алекса устраивают(специально для меня!) мастер-класс деления: с их радужной оболочкой что-топроисходит, она распадается на сотни разноцветных осколков, в каждом из них явижу свое собственное отражение, и отражение улицы, и еще какие-то отражения,смысл которых мне не совсем ясен. Совсем неясен, если уж быть точной.Штрих-коды, пиктограммы, логотипы, обрывки цифр, обрывки счетов – ничего этогонет в действительности. Мое разыгравшееся воображение, не более, умениевзглянуть на вещи с неожиданного ракурса. И еще – чертовски красивые глазаАлекса. Сами по себе. Они обладают гипнотической силой. Гипнотическая силачертовски красивых глаз, а вовсе не самые обычные (хотя и по-женски ухоженные)руки Алекса прижимает меня к стене. Хлопающий синий ставень слева, то открывающаяся,то закрывающаяся синяя дверь – справа.

И ветер. И солнце. И ослепительно голубое небо со стаейголубей.

– Удивите меня, Сашa, – шепчет Алекс.

– Удивить?..

– Да. Удивите меня. Покажите мне нечто такое…

Нечто такое, что заставит меня изменить взгляды на жизнь.Нечто такое, что заставит меня почувствовать, что она по-настоящему прекрасна.

– Покажите мне нечто такое, что заставит меня выложитьэнную сумму.

– Наличными? – глупо спрашиваю я. – Иливыпишете чек?

Глаза Алекса. Не так уж они и хороши. Но теперь это не имеетпринципиального значения.

– Как карта ляжет, Сашa. Удивите меня!

– Доски Доминика, – напоминаю я Алексу. – Выеще не видели их.

– Я видел их.

– На фотографиях. Это не одно и то же.

– Это – одно и то же. Удивите меня!

– Показать вам фокус? Я не знаю ни одного…

– Удивите меня!

Главный тест. Все остальное, включая наш ночной разговор, иутренний разговор, и завтрак с раздельным счетом, и препирательства по поводудлины волос – все остальное было лишь подготовкой к нему. Вот, что я должнасделать сейчас, – удивить Алекса Гринблата, Спасителя мира! Возможно,тогда неожиданно и прояснится сюжет мегабестселлера (заурядной книжонки) сословами в финале (вступлении)?..

– Что мешает нам начать игру?

– Ничего, – отзывается Алекс.

– Давай отбросим все и начнем!

* * *

…До причала, где обычно стоит лодка Ясина, пятнадцать минутходьбы. Последние пять я почти бегу, едва касаясь ногами земли, мне оченьхочется побыстрее удивить Алекса Гринблата. Заставить его расстаться с эннойсуммой.

Ясин подходит для моего плана, как никто другой. Две минуты,минута, причал уже виден, он отделен от самого посещаемого туристами форта –Скалы дю Порт (со смотровой площадкой) длинной крытой улицей и небольшойплощадью: несколько магазинчиков, торгующих открытками и сувенирами, кооперативпо изготовлению поделок из дерева, агентство недвижимости (головной офис – вЛондоне), два кафе, ведущие жестокую конкурентную борьбу за туристическиекошельки. На площадь лучше не соваться, таких площадей Алекс навернякаперевидал немало – похожих друг на друга, вне зависимости от того, являются лиони объектом культурного наследия, охраняемым ЮНЕСКО, или нет.