у меня уже руки онемели от десяти килограмм чистого умиления, шерсти и сарказма в лице енота.

На лестничной площадке первое, что бросилось в глаза, была разномастная толпа людей в ярких костюмах, юбках и шубах. В стороне от них испугано жались двое уже знакомых мне полицейских.

Гвалт и шум стоял такой, что я не слышала собственные мысли, что уж говорить про жаркие приветствия Дмитрия.

— Знаете, когда мы сегодня получили вызов по вашему адресу, я почему-то так и подумал, что мы снова с вами встретимся! — чуть нервно улыбнулся полицейский, косясь на разъяренную толпу цыган перед моей дверью.

Представительный дядька в меховом жилете, с длинной бородой и золотой серьгой в ухе возмущенно молотил кулаками в мою дверь и выкрикивал нечто нечленораздельное на своем языке. Стоявший пяток женщин за его спиной горестно подвывали на все лады. Маленькие дети, цепляющиеся за юбки матерей, решительно повторяли за ними, а два младенца во все горло вопили от испуга.

— Что это за цирк? — схватившись за рукав Дмитрия, вопрошала я, — Почему они собрались возле моей квартиры?

— Пойдемте.

Схватив меня в ответ за куртку, Дмитрий решительно влился в толпу, оттеснил бородача от двери, а далее нас обоих втащила рука Кристоффа в квартиру, отрезая шум и крики на лестничной клетке.

— Да объяснит мне кто-нибудь что здесь происходит?!

Йолаф шустро паковал мои оставшиеся вещи в пакеты от «Пятерочки» и старался не пересекаться со мной взглядом. Лишь что-то буркнул, не разгибая спины.

— А? — не расслышала я.

— Я говорю, тебе очень будет не хватать твоей квартиры?

— ЧТО?! — земля под ногами пошатнулась, а картинка перед глазами смазалась.

— Ну кто же так сразу вываливает плохие новости? — укорил его Дмитрий.

— Нет у нас времени Версаль тут разводить, — отмахнулся блондин, — Еще пару дней и какие-то бетонные стены в человеческом муравейнике будет последнее, о чем станет думать любой из ныне живущих людей.

— Ульяна, эти люди за дверью утверждают, что купили вашу квартиру по всем правилам, — начал объяснять Дмитрий, — Я самолично смотрел документы. Все оформлено по букве закона.

— Но я ничего не продавала!!! — в ужасе вскрикнула и сильнее вцепилась в его рукав, — Слышите? Это мошенники! Как я могла продать свое единственное жилье?

— Ульяна, мы помним вашу историю и полагаем, что Денис умудрился с помощью знакомых подделать документы и обвести вокруг пальца ту семью, но..!

— Но?

— Но на данный момент согласно всем документам они являются собственниками квартиры, а вы и ваш новый товарищ, — тут мужчина покосился на Кристоффа, — Не пускаете их на территорию купленного жилища. Понимаете?

— Нет! Конечно, я ничего не понимаю! Вы с ума сошли? Хотите сказать, что я должна покинуть свою квартиру? Ни за что! Кристофф, черт тебя возьми, хватит складывать мои вещи. Я никуда отсюда не уйду. Буду держать осаду от этих мошенников.

— У нас на это нет времени, Ульяна, — Дед Мороз подскочил ко мне, вручил связку тяжелейших пакетов и уносся дальше шуршать по комнатам.

— Это незаконно, — прошептала я.

Слезы полились из глаз, как полноводная река. Меня душили рыдания, а Дмитрий топтался рядом и пытался кое-как утешить.

— Завтра ведь новый год! Куда я пойду? Вы предлагаете мне жить в коробке из-под холодильника? — истерика внутри меня нарастала, как снежный ком, скатывающийся со склона горы.

— Ну почему сразу в коробке, да еще и из-под холодильника? — торопливо говорил полицейский, — Мы можем вам предложить переночевать в отделении. У нас есть свободные камеры, а у вас, я вижу, есть постельное белье. Зато будет крыша над головой и тепло.

— Вы издеваетесь!

— Ни в коем разе, — испуганно замотал головой, — Обещаю, мы со всем разберемся. Просто сейчас уже наступили выходные и, боюсь, никто не сможет вам помочь до десятого января. А там то уже можно будет и в суд обратиться.

— Я никуда отсюда не уйду! Это мой дом! — решительно проговорила я, — Пусть хоть выкуривают ядовитым газом. Они мошенники.

— Думаю, что они такие же пострадавшие, как и вы.

— Неважно! Вот пусть и ночуют в коробке от холодильника, а я останусь в своей квартире.

— Но…

— И без всяких «но» попрошу вас!

Мы буравили с Дмитрием друг друга взглядами, когда из комнаты вылетел нагруженный Йолаф. Он ураганом пронесся по кухне, прихожей, подхватил еще несколько тюков поклажи и стал медленно подкрадываться ко мне.

— Ульяночка… — на его хитрой физиономии так и читалось обещание какой-либо гадости.

— Нет, Кристофф, не смей!

Чисто интуитивно я отступила на шаг назад, предчувствуя, что сейчас этот засранец отчебучит что-нибудь, за что я его убью.

— Уля…

— Нет!

— Так нужно, — блондин покачал головой, — У нас почти не осталось времени…

— Нет, нет и еще раз нет! Я встречу новый год здесь, в своей квартире, куда не пущу никаких мошенников, отжавших мою недвижимость наглым обманом.

— Я обещаю, что решу все твои проблемы, — Йолаф приложил ладонь к груди, где у нормальных людей находилось сердце.

— Я тебе не верю, — выкрикнула я.

— Как на счет магической клятвы? Я клянусь, что решу все твои проблемы и исполню три любых желания. Бонус, так сказать, за доставленные неудобства.

Мужчину заволокло легкой фиолетовой дымкой, которая тут же переметнулась на меня, обволакивая приятными ощущениями и чувством успокоения.

— Не верю! Тоже мне, нашелся золотая рыбка. Три желания… да я сейчас квартиры лишусь по твоей вине! Сам иди спасай мир и укрощай свою черную вырвавшуюся магию.

Дмитрий в это время стоял соляным столбом и боялся лишний раз пошевелиться, не веря своим глазам.

— Ребят, а что это сейчас было? — с глазами по пять рублей спросил он.

— Ульяна, я могу доказать тебе, что это не ярмарочные фокусы, а реальная магическая клятва, которую никак нельзя нарушить, — воскликнул блондин.

Край сознания отметил, что Кристофф уже давно откинул вежливое «Вы» и теперь обращается ко мне на ты. Видать, тоже нервничает.

— Доказать? Как же это?

— Клянусь, что немедленно… мммм… — тут он задумался и глянул на Дмитрия, — Клянусь, что у этого человека вырастет хвост с шерстью и будет расти на нем, пока я тебя не поцелую.

— ЧЕГО?! — кажется, мы с Дмитрием вдвоем это проревели от возмущения.

Вот только если я стояла и дымилась уже от злости, то полицейский внезапно закрутился на месте юлой и что-то повизгивал от страха.

— Глупость сморозил, — Кристофф шлепнул себя ладонью по лицу и виновато покосился на меня, — Трудно было удержаться при виде твоего румянца с мороза. Ты сейчас очень красивая.

— Аааааааааа! Оно… оно… прямо из моего..! Аааа! Снимите его! Немедленно! Да поцелуй ты ее