Ребенок продолжал рыдать и стал извиваться всем телом, чтобы увернуться от попыток его обнять. Только внимательно вглядевшись в его лицо, она поняла, что он спит. Несчастный ребенок, который ведет себя, будто потерял рассудок. Он лишал близких надежды стать услышанными.

— Уильям, — ласково произнесла она, ощущая, как сердце сжимается от боли.

Она представить не могла, что увидит когда-то нечто подобное. С ней в детстве несколько раз случались приступы, когда она была словно в агонии, и ей казалось, что никто из близких не может проникнуть в ее мир, будто она находится в ограниченном невидимой стеной пространстве, где есть только она сама и боль.

Беатрис постепенно училась быть сильной и выживать. Но всегда чувствовала себя одной в целом мире. Никто не мог понять ее, утешить. Оставалось только терпеть и ждать.

Этот мальчик заставил ее вернуться в те минуты. Он испытывал сейчас нечто похожее. И ему тоже было страшно и одиноко.

Она рванулась вперед, пытаясь удержать ребенка, который бросился на стену и стал биться о нее. Успела, схватила его и крепко прижала к себе.

— Успокойся, тихо, — шептала она. — Тихо, все хорошо, уже не страшно, уже все закончилось…

Прошло немало времени, но постепенно мальчик успокоился. И сдался, расслабился, уже не пытался вырваться.

Теперь он был не один.

— Успокойся, Уильям, — прошептала Беатрис, радуясь тому, что наконец в комнате тихо.

Было очевидно, что ребенок изможден, он тяжело дышал и был весь в поту. Она прижимала его к груди, укачивая, словно младенца, не понимая, что ей подсказывает, как поступить, вероятно, природный инстинкт.

Внезапно дверь отворилась и на пороге возникла миссис Браун.

— Ваша светлость, прошу прощения. Вас не должны были беспокоить. Мне потребовалось некоторое время… чтобы прийти в себя…

— Такое часто случается? — спросила Беатрис, понимая, что женщина слышит вопрос далеко не впервые.

— Да. Милорду снятся кошмары.

— Я слышала, что ему было… нехорошо и днем.

— Это другое, миледи. Он легко впадает в гнев, когда меняется привычный распорядок дня.

— Понимаю.

— Простите, что вас побеспокоили. Следить за милордом ночью — моя обязанность. Его гувернантке нужен отдых, ведь она очень устает в течение дня, потому ее комната далеко от детской.

— Не беспокойтесь.

— Часто с ним остается их светлость, когда он в поместье. Сейчас, вероятно, он еще работает в кабинете.

Похоже, их светлость проводит там все время. Большим облегчением было узнать, что он хотя бы заботится о сыне. Хотя она еще не видела их вместе.

— Все хорошо, — произнесла Беатрис, погладила мальчика по голове и перенесла в кровать. — После такого он обычно засыпает?

— Да. Возможно повторение, но обычно за ночь подобное случается лишь однажды.

— Приятно слышать. Но все же я буду прислушиваться.

— Как пожелаете, ваша светлость. — Миссис Браун, похоже, была совсем без сил, поэтому не хотела затягивать разговор с герцогиней.

— Разумеется.

Беатрис была полна решимости. Ведь ей удалось помочь и успокоить мальчика. Возможно, она может стать если не настоящей женой Бриггса, то матерью этого несчастного ребенка. В какой-то момент она почувствовала, что очень хорошо понимает его состояние. Оно схоже с тем, в котором она сама пребывала когда-то, несмотря на разницу в причинах и обстоятельствах. Уильям, как и она в детстве, подолгу находился в пространстве, куда не могли попасть другие люди, даже самые близкие. Она знала, что такое болезнь, заставляющая быть изолированным от мира, запертым внутри себя.

Выждав некоторое время, Беатрис все же вернулась к себе в комнату, отметив, что сердце бьется уже не так часто.

Засыпая, она составляла план на следующий день. Она больше не будет просто подопечной Бриггса, а станет действовать, возьмет на себя ответственность за свою жизнь. Прежде всего, выяснит, что может сделать полезного для живущих в доме. И начнет с Уильяма.

Следующим утром во время завтрака Беатрис отправилась искать мальчика и нашла его в детской. Он сидел за столом и выглядел разозленным до предела. Беатрис вошла в комнату.

— Уильям, доброе утро.

Ребенок на нее даже не взглянул.

— Уильям, — повторила она, — доброе утро.

Он покосился на гостью, стараясь не встречаться с ней взглядом.

— Доброе утро, — произнес он.

— Ты плохо спал ночью?

Мальчик помрачнел и отвернулся.

— Кто ты?

— Отец не говорил с тобой по поводу женитьбы?

Молчание.

— Отец говорил тебе, что женится?

Уильям не повернулся, но кивнул.

— Я его супруга. Твоя мачеха. Можешь называть меня Беатрис.

Мальчик склонился над столом и сосредоточился на завтраке.

Беатрис прошла к столу и опустилась на стул. Он поднял глаза и посмотрел с удивлением, будто был поражен ее поступком. Их взгляды на мгновение встретились, и он опять переключился на содержимое тарелки.

— Мне нравится качаться на качелях, — начала она, пытаясь понять, что интересно ему. — Я люблю читать, люблю играть в прятки в саду. А ты что любишь?

Мальчик промолчал, но встал с места, прошел к тумбочке у кровати и открыл ящик. Оттуда он извлек небольшую шкатулку. Открыл и протянул ей.

Внутри была коллекция открыток.

— Это Колизей, — сообщил Уильям. — Он находится в Риме, был открыт в 80 году нашей эры. А это Пантеон. — Он взял следующую открытку.

Он показывал ей достопримечательности городов Европы, особенно выделяя расположенные в Италии. От его знаний захватывало дух. Он называл места и даты, прочие важные детали. В эти моменты мальчик выглядел, кажется, совершенно счастливым.

— Ты хотел бы все это увидеть?

— Да, — живо кивнул ребенок.

— Значит, это шкатулка с мечтами. — Беатрис широко улыбнулась.

— Это шкатулка с открытками, — нахмурился мальчик.

В тот момент он стал очень похож на отца. От увиденного Беатрис пронзило изнутри, словно стрелой. Он частичка Бриггса, это бесспорно. Сейчас она отчетливо это поняла.

— Да, и это очень красивые открытки.

Она провела рядом с ним все время завтрака, хотя больше Уильям не произнес ни слова. Гувернантка стояла в стороне, пристально наблюдая за ее внимательным отношением к ребенку. Это было странно, но она будто готовилась в любую минуту броситься на защиту. У Беатрис не было опыта общения с детьми, поэтому она не представляла, что можно от мальчика ожидать. Сейчас, как ей казалось, он немного изменился. Это как-то связано с ее появлением? Она мало времени проводила с людьми, которые не являлись членами семьи. Исключением были лишь несколько близких друзей. В обществе она никогда не бывала.

— Уильям, — произнесла Беатрис, — мне бы хотелось сегодня прогуляться, я уже говорила, что люблю сады.

— Там можно спрятаться.

— Да, но можно и погулять. Там есть место, которое